Найдена. Ольга Григорьева

отвернулся. Рассыпая искры, факелы поплыли за ним обратно к дому. У самых дверей он остановился и, не оборачиваясь, спросил:

      – Горясер сам явится за вами?

      – Нет. – Теперь, когда долгожданные еда и кров были так близко, Старику не хотелось болтать попусту. – Он велел с рассветом ждать на пристани. Если опоздаем, уйдет без нас.

      Лютич передернул плечами:

      – Узнаю его. Все тот же… Годы текут, города горят, люди мрут, как мухи, а Горясер – все тот же.

      Когда последний факельщик скрылся за дверью, я повернулась к Старику:

      – Чего это он хотел сказать?

      Тот пожал плечами и растерянно сморгнул:

      – Не знаю, Найдена… Похоже, ничего хорошего…

      2

      Настоятель Киевской Десятинной церкви игумен Анастас не любил женщин. Особенно молодых и красивых. Та, что много лет назад предала его, тоже была молода и красива.

      Даже теперь она часто снилась Анастасу. В его снах повторялось все то, что мучило его совесть долгие годы, – осажденный русами родной Херсонес, поблекшие купола его церквей, голодные люди и ее ласковый голос:

      – Я больше не могу, Анастас. Я хочу есть. Помоги мне…

      Она была такой юной… Ее голос был так слаб… Он не выдержал.

      Анастас хорошо помнил ту ночь. Он выбрался из ее объятий, поцеловал спящую в щеку и дрожащими руками написал предательскую записку русам. Тем самым кровожадным русам, которые уже много дней осаждали город. А потом был долгий путь на городскую стену. Словно в бреду, Анастас поднимался по каменным ступеням. Ему чудились подозрительные взгляды из темных ниш и злобные шепотки за спиной. Хотелось повернуться и бежать обратно, но воспоминание о ней придавало ему сил.

      На стене усатый воин, в красном плаще поверх блестящих доспехов, спросил его:

      – Что ты тут забыл, монашек? – И Анастасу стало так страшно, что он не смог ответить. Воин заподозрил неладное и уже открыл было рот, когда нож Анастаса впился в его горло. Потом Анастас взял у мертвеца лук со стрелами, привязал к древку одной из них свою записку, натянул тетиву и выпустил стрелу далеко в поле, к стану Владимира, князя русов. А уже на другой день в Херсонесе кончилась вода. Только Анастас знал, как воины врага нашли тайные источники. В те дни он мечтал лишь об одном: чтоб жители Херсонеса наконец образумились и открыли ворота Владимирову войску.

      – Скоро Владимир войдет в город, и мы будем спасены, – успокаивал он свою возлюбленную.

      – Откуда ты знаешь? – удивлялась она. Он молчал и многозначительно улыбался, но однажды признался:

      – Я послал князю русов стрелу с известием об источниках, которые питают город.

      – Ты?! Как ты мог?! – выкрикнула она.

      – Мог. Ради тебя я могу все, – твердо ответил Анастас. Он ждал от нее понимания и признательности, но она ничего не желала понимать.

      – Ты… ты… – стонала она, – ты предатель!

      Он попытался объяснить, что город все равно был обречен и лучше сдаться на милость победителя, чем умирать от голода, но она не слушала. Голод лишил ее разума.

      – Я