Авиатор: назад в СССР 10. Михаил Дорин

просто смотрел в окно, а у Марио, кажется, скоро мимические мышцы заболят, если продолжит так широко улыбаться.

      – Господин Марио, жить захочешь и не так раскорячишься, – ответил я.

      С переводом последнего слова у Жуана возникли проблемы, но он сумел передать его смысл. Эдгар Марио хохотал очень громко.

      – Молодец! – с большим акцентом произнёс Марио и моментально стал серьёзным.

      Дальше начались вопросы. Большинство задавал Марио, иногда что-то для себя уточнял Игорь Иванович. Их интересовали обстоятельства крушения, что происходило на борту в эти минуты. Даже попросили вспомнить, о чём я говорил с главарём этого отряда УНИТовцев.

      – Может, слышали какие-то термины западные? Запомнили необычные слова? – спросил у меня Совенко.

      Конечно, услышал! Они же говорили на португальском с ангольским акцентом. Там все слова необычные.

      – Не запомнил, Тимур Борисович. А почему бы не спросить ангольских граждан, которые летели с нами? – поинтересовался я, хотя вряд ли их не допросили передо мной.

      – От них уже всё узнали, – быстро ответил Жуан, который не стал дожидаться слов от Марио. – В наших рядах есть те, кто поддерживает нашего врага. Поэтому нужны и ваши показания.

      Посольский работник повернулся в пол-оборота на своём стуле, положил ногу на ногу и уставился на меня.

      – Если вы знаете английский, а вы им хорошо владеете по нашей информации, товарищ Родин, – настойчиво сказал Игорь Иванович. – Я делаю вывод, что вы могли бы хоть что-то разобрать на португальском.

      Монументальная логика от посольского работника.

      – Игорь Иванович, почему вы так думаете? – произнёс я на дари с очень сильным акцентом.

      Совенко был шокирован от произнесённых слов. Марио вопросительно посмотрел на своего переводчика, но тот развёл руками.

      – Вы были в Афганистане, верно? – спросил меня Игорь Иванович.

      – Да. Как видите, вам не удалось перевести слова с дари на русский или на португальский.

      – Родин, перестань тут комедию ломать, – громко сказал Совенко. – Слышал или не слышал, что-то интересное?

      – Не слыш… – хотел спокойно ответить я, но тут же прервался. – А вам слово «касадорес» ни о чём не говорит? Его повторили УНИТовцы раз двадцать. И произносили его с некой гордостью.

      Все трое высокопоставленных служащих переглянулись между собой, а затем вернулись к общению со мной.

      – Можете ведь, Родин, – улыбнулся Игорь Иванович. – Пожалуй, вам кое-что нужно знать, как лётчику.

      Рассказанное посольским работником меня не удивило. «Касадорес» в переводе с португальского означало «охотники». Так, в УНИТА называли отряды спецназа ЮАР, которые выполняли диверсионные операции в глубоком тылу правительственных войск.

      В прошлой жизни я читал об этих ребятах. Хорошо подготовленные, отлично оснащённые специалисты разведывательно-диверсионного профиля. Причём, в своей работе в Анголе применяли в основном трофейное оружие и технику. Например, зенитно-ракетный