Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Константин Закутаев

человек с большим пистолетом. Этот ваххабисткий ублюдок наводил ужас на спальные, если так можно выразиться, микрорайоны Грозного. В основном, на переживших обе войны русских старух. Некоторое их количество ещё оставалось в Грозном. Почти всем им было далеко за 60, в город они приехали в сороковых, или родились уже здесь, после массовой сталинской депортации 1944 года чеченского народа в Казахстан. Коренные чеченцы, жители Грозного относились к этим старухам хорошо, чем могли помогали. Стингер же, в рамках идеологической пропаганды, пока ещё не изловленный и незаваленный, этих старух с настойчивостью маньяка, убивал.

      Достоверно известно, как минимум, о четырёх убитых. Это тех, чьё убийство отличалось демонстративностью, как правило, прилюдной. Завалить эту мразь горели желанием как местные менты, так и федеральные.

      – Сейчас сходняк соберём, порешаем, – подходя к КПП, сказал Рябинин, – такую информацию в унитаз сливать нельзя…

      Костя рассеянно кивнул. Он опять завис, что-то в словах, интонациях Тимура ему не нравилось. И говорит вроде правильно, и интерес свой обозначает… Вот только акцент, вроде, иногда пропадает у него. Волнуется видать, тоже.

      Оставив мысль без концовки, Костя еле успел поймать, отлетающую после прохода Сергея железную дверь. На вечерней планёрке Жоганюком было объявлено о совместной милицейско-военной операции, в народе именуемой зачисткой. Её проведение планировалось в Центральной части и, как раз в день, когда, судя по манускрипту Тимура, должны были приехать гости из Хатуни. По ходу пьесы пришлось сменить роли и приоткрыть карты.

      – Товарищ полковник, – обратился Катаев, когда тот задал традиционное: «Есть вопросы?» – у нас имеется оперативная информация о приезде в этот день в город двух возможных участников НВФ[21]. Подчёркнутоофициальный тон очень нравился Николаю Ивановичу, избрав его, Костя ждал «добро» на ОРМ в рамках общевойсковой зачистки.

      – Зачем? – посадка полковника, карикатурно напоминала маршала Жукова, при планировании Берлинской операции, – для террактов?

      – Никак нет. По бытовой надобности, – держась избранной тактики, продолжил Костя, – информация касается их причастности к банде Аль Валида, при них возможно оружие, наркотики, поддельные документы, – на ходу импровизировал оперативник.

      – Ваши предложения?

      – Нам известны их данные, автомобиль и маршруты следования. Для задержания необходима Ваша санкция и машина ОМОНа. С Куренным согласовано, он выделил машину и экипаж, – сослался на командира череповецкого ОМОНа Катаев, – по нашим сведениям автомобиль прибудет в 8–9 часов утра и проследует в центральную часть города.

      – Утром я вас до инженерной разведки не выпущу, – черкнув что-то в блокнот, вставил Жоганюк.

      «Плевали мы на твоё “выпущу-не выпущу”», – подумал Костя, но вслух закончил:

      – Именно поэтому, зная о местах их остановок, мы и планируем задержание в ходе «зачистки».

      – Толково, – одобрил полковник, – а если ещё и изымем чего, то налицо и результат общей операции…

      «Изымем,

21

НВФ – незаконное вооруженное формирование.