Дочь капитана. Наталия Гавриленко

не выходил.

      И вот в избу дедушки зашел огромный немец со всей амуницией и показав пальцем на сковороду, жестами показал, что он ее забирает. Бабушка сразу поняла всю катастрофичность ситуации, что без сковороды они будут обречены на голод. Как всегда, упала перед немцем на колени и стала просить не забирать сковороду. Тогда немец, показал пальцем на отца и жестами дал понять, чтобы он шел за ним. Бабушка растерялась, но делать нечего, надо было подчиняться. Отец собрался и пошел за немцем. Пришли в соседний лес, где недавно он встретился со своими близкими.

      Теперь весь лес кишел от немецких солдат, везде стояла техника, сновали солдаты, в пирамиды составлено оружие. На кострах немцы готовили еду. На бабушкиной сковороде они что-то жарили, парили, потом ели. Все это время папа стоял неподалеку около дерева, терпеливо ждал окончания трапезы.

      Когда она была закончена, к отцу подошел все тот же здоровенный немец и отдал ему чисто вытертую сковороду и в придачу кусок сала средних размеров и буханку хлеба. Проводив к выходу из леса, отпустил отца. Отец шел быстро, не оглядываясь. Только теперь, им овладело желание схватить из пирамиды автомат и стрелять по этим немцам пока патроны не кончатся. Он еще не знал, бедный мой папа, что такое их карательные операции…

      1.8 Каратели

      И все-таки ничто и не спасло дедову деревню. В очередную карательную операцию против партизан, немцы подожгли соседнюю и их деревни. Всех, кто не успел убежать в лес, сожгли в деревенском хлеву, согнав туда и стар, и млад.

      Жгли каратели деревни тоже со знанием дела: узнавали направление ветра и поджигали дома. Огонь с легкостью переносился от одной избы на другую. Из всей деревни, тридцати домов, уцелели только четыре дома, в том числе и изба дедушки. Опять их Господь спас.

      В эти четыре избы и набились все уцелевшие люди. Спали вповалку: на полу, в сараях, на сеновале. Потом люди стали рыть себе землянки и уже там дожидаться конца войны. Когда война кончилась, сами отстроили свои Кобзевичи, благо лес был рядом.

      У дедушки и бабушки кроме моего отца, их сына, была еще дочь, моя тетя Саша. Она была старше отца на четыре года. Ей эта изба в деревне Кобзевичи отошла по наследству, так как тетя Саша «досматривала» в старости своих родителей. Мне кажется, это справедливое решение. В настоящее время изба продана чужим людям, трем братьям из Минска, которые вдохнули в нее новую жизнь. Да здравствуют Кобзевичи!

      1.9 Моя бабушка Ева. Ее Божий дар

      Несколько строк хочу посвятить моей милой бабушке. Хотя это не верно, о моей бабушке Еве можно написать целую книгу. Из двоих моих родных дедушки и бабушки, я ее любила больше.

      Несмотря на то, что она была по происхождению простой крестьянкой, впоследствии труженицей в колхозе, в ней всегда была какая-то природная интеллигентность, мягкость, ум и мудрость. Она была добрая и ласковая. Никакой тяжелый крестьянский труд не мог озлобить ее открытое людям, сердце. К тому же