Журавлик по небу летит. Ирина Кисельгоф

соскребывая ее со стенок коробки.

      – Он у нас проказник, – созналась Мишкина мама. – Но его никто не бьет. Может, возьмешься, Лиза? У тебя хорошо получается.

      Мишкин папа засмеялся. Мне в живот уткнулся кулак, и я согласилась не глядя.

      Мишка поскребся в мое окно тем же вечером. Я как раз доделывала свою куклу, нашивая кругами на ее голове желтую льняную бахрому. Желтая бахрома по моей задумке должна была стать кукольными волосами с хипповой челкой до подбородка. Мишка расплющил лицо по стеклу и смешно разинул рот в океанариуме за моим окном. Я влезла на подоконник, открыла форточку, и в меня полетели замороженные электрические снежинки.

      – Сидишь?

      – Стою. Не видишь, что ли?

      – Вылазь. Гулять пойдем.

      – Мне сюда нельзя.

      – Маму боишься? – насмешливо спросил Мишка.

      – Никого я не боюсь, – холодно ответила я. – Просто не хочу.

      – Боишься, – убежденно сказал Мишка.

      Я поджала губы, он наклонил голову. Тогда я дернула шпингалет и раскрыла окно. Мишка ввалился ко мне в комнату вместе с морозом и снегом.

      – Страшила? – Он взял мою куклу в руки, и желтая бахрома свалилась на синие пуговицы с двумя зрачками в каждой. Мишка наклонил к кукле голову, его желтые волосы свалились на его синие глаза. Я засмеялась.

      – Чего смеешься?

      – Вы похожи, – смеялась я. – Два Страшилы.

      Мишка взглянул на свое и куклино отражение в зеркале.

      – Не похожи. Я красивый Страшила.

      Мишка откинул назад голову и развел руки в стороны вместе с куклой. Желтые волосы и желтая бахрома взлетели вверх и вновь упали на две пары синих глаз.

      – Ага, – смеялась я.

      – Фекла, – беззлобно сказал Мишка.

      – Ага! – хохотала я.

      Когда Мишка ушел, я заглянула в синие кукольные глаза.

      – Похожи? Как думаешь?

      Мишкина копия вместо ответа тряхнула желтой бахромой, завесив синие пуговицы с двумя зрачками. А я подумала: «Странно, что я сделала похожую на Мишку куклу в тот день, когда мы познакомились. Что бы это значило?»

      Вот так у меня появился друг. Тогда мне было четырнадцать, ему – пятнадцать. Мне повезло и не повезло. Я познакомилась с Мишкиным папой и захотела увидеть родного отца, но маме решила ничего не говорить, чтобы не волновать попусту. Ей и так нелегко.

      Мила

      Ну, вот и переехали. Я вечером прошлась по своей латифундии, переделанной из двух квартир в одну. Теперь у нас были четыре комнаты на троих. Красота! У Мишки получилась своя отдельная жилплощадь с автономным санузлом и кошмарной стеной перед окном. И маленький тренажерный зал на месте бывшей кухни. Будет куда ходить худеть. Я взглянула на тренажеры, и мне сразу стало лень. Они всегда на меня так действуют.

      Мишка с Сергеем чуть не подрались из-за комнаты. Сергей решил сделать там свой кабинет и поставить диван.

      – Ты должен мне уступить! – воскликнул отпрыск.

      – С чего это? – возмутился Сергей.

      – Я