Новолуние. Стефани Майер

Да ладно тебе! – Растянув губы в улыбке, я опустилась на пол перед диваном. – Сам знаешь, мама будет звонить и интересоваться, пользуюсь ли я подарками. Обижать ее не хочется, значит, пора браться за работу!

      – Но меня-то зачем снимать?

      – Потому что ты такой красавчик! – беззаботно отозвалась я.

      Чарли пробормотал что-то нечленораздельное.

      – Эй, Эдвард, – с восхитительным спокойствием и равнодушием позвала я, – щелкни меня с папой!

      Бросив ему фотоаппарат, я опустилась на диван рядом с Чарли.

      – Улыбнись, Белла! – шепотом попросил папа.

      Я сделала счастливое лицо, и гостиную озарила яркая вспышка.

      – Давайте теперь я вас вдвоем, – предложил Чарли. Понятно, пытается отвести от себя объектив!

      Фотоаппарат полетел к отцу.

      Я встала рядом с Эдвардом, принимая формальную и столь необычную для себя позу. Каллен меня обнял, а я прильнула к его груди. Хотелось заглянуть в золотисто-карие глаза, только смелости не хватило.

      – Белла, давай повеселее! – напомнил папа.

      Набрав в легкие побольше воздуха, я растянула губы в улыбке. Вспышка меня ослепила.

      – Хватит на сегодня снимков, – заявил папа, пряча фотоаппарат среди диванных подушек. – Необязательно использовать целую пленку.

      Эдвард тотчас вырвался из объятий и уже через секунду вновь сидел в кресле.

      Умирая от страха, я опустилась на диван. Руки тряслись; зажав их между коленями, я подняла к телевизору невидящие глаза. Пока матч не кончился, я даже пошевелиться боялась, а потом краем глаза заметила: Эдвард встал.

      – Мне пора, – объявил он.

      – Ладно, пока, – не отрываясь от рекламы, пробормотал Чарли.

      Я неловко поднялась – от долгого сидения затекли ноги – и вслед за Эдвардом двинулась к двери. Каллен, не останавливаясь, прошел к машине.

      – Не останешься? – безнадежно спросила я.

      Предугадать ответ было несложно, поэтому особой боли он не причинил.

      – Не сегодня.

      Пожалуй, причину лучше не выяснять…

      Эдвард сел в машину и уехал, а я не могла пошевелиться, будто примерзла к подъездной дорожке. Начался дождь, а я все ждала, сама не зная чего, пока за спиной не открылась дверь.

      – Беллз, ты что тут делаешь? – спросил Чарли.

      – Ничего. – Обернувшись, я побрела в дом.

      Той ночью наконец удалось выспаться.

      Едва за окнами забрезжил свет, я проснулась, механически собралась в школу и терпеливо ждала, пока тучи из свинцовых не стали серыми. Когда доела корнфлекс, скупых лучей солнца для фотосъемок было вполне достаточно. Я сняла пикап, фасад дома, а затем, повернувшись к нему спиной, лесную опушку. Удивительно, но лес уже не казался зловещим; напротив, я поняла, что буду скучать по зелени, вековым тайнам, прохладе – всему, что так или иначе с ним связано.

      Захватив фотоаппарат в школу, я старалась думать о своем новом хобби, а не о том, справился ли Эдвард с депрессией.

      Помимо страха