Невеста на сезон, или Кухарка в высшем свете. Матильда Аваланж

убогое место было совершенно не похоже на ту чудесную, чистую, уютную и светлую таверну, про которую писал мне отец.

      Он рассказывал, что посетителей у него всегда очень много, и среди них даже есть знатные особы.

      Здесь этим и не пахло. Несколько мужчин за дальним столом что-то шумно отмечали. Они были здорово похожи на бездомных – всклокоченные бороды, поношенная дырявая одежда, грязные руки. А уж пахло от них так, что даже до меня это амбре донеслось.

      Мимо меня прошла официантка с четырьмя кружками малоприятного по цвету, да и запаху, варева, которые она несла как раз за тот стол.

      Худенькая, с востреньким личиком и заплетенными в косу медно-рыжими волосами, она еле-еле смогла отбиться от приставаний оборванцев. Они называли по имени, а значит, были тут завсегдатаями.

      Девушку звали Жанной. Она кинула на меня внимательный взгляд, словно удивляясь, каким ветром меня сюда занесло. Что-то в ней было не так… Но я не успела понять, что?

      Не внушала доверия и парочка около входа – лысый мужчина с красным носом и вульгарно накрашенная женщина. Они сидели за пустым столом, но явно ничего заказывать не собирались.

      – Леди избегают подобных мест, – с осуждением сказала Этикетка.

      Не вступая в диалог, я решительно подошла к барной стойке.

      – Добрый день! Я хочу увидеть хозяина таверны.

      Смазливый парень, жующий смолку, прекратил делать вид, что натирает грязный бокал.

      – Нет тут никакого хозяина. У нас хозяйка.

      А, вот оно что! Папа продал таверну! Теперь понятно, почему здесь так… ужасно.

      Но почему он мне об этом не написал?

      Барменщик все-таки позвал трактирщицу. Ею оказалась разбитная женщина лет сорока в неожиданно хорошем для этого места шелковом платье.

      Смотрелась она в нем примерно, как леди Гертруда Четвид в своем наряде. Оно ей совершенно не шло.

      – Ну, чего тебе? – нелюбезно спросила женщина, блеснув золотым зубом.

      – Я ищу бывшего хозяина этой таверны, Питера Клермонта. Я – его дочь, Клара. Должно быть, он недавно продал вам эту таверну. Не подскажете, где его найти?

      Хозяйка вмиг поменялась в лице:

      – Я владею этой таверной пять лет! Не знаю никакого Питера Клермонта! Что ты тут пришла вынюхивать? Из жандармерии, что ли? Так я налоги плачу справно. Нечего тут мне! Убирайся подобру-поздорову!

      Ну, ничего себе! Такого напора я не ожидала.

      – Иди-иди отсюда! Проходимка! – женщина перешла на крик. – А может, ты вообще воровка? Всю выручку у меня спереть хочешь? А ну, Ральфи, проводи-ка ее отсюда!

      Не успела я и слова сказать, как рослый барменщик вытолкал меня за дверь. Остальные посетители с удовольствием наблюдали за этим балаганом.

      – Наконец-то! – выдохнула Этикетка. – А то у меня вся обложка пропиталась этим ужасным запахом пережаренного лука! Мы же собирались за новыми платьями! Почему тогда пришли в это отвратительное место?

      Я объяснила книжке, почему. Но это не произвело на нее впечатления. Ей хотелось как можно