Любимая бывшая жена. Пиппа Роско

волосы. Ты их подрезала?

      Ее голубые глаза сверкнули. Она была в ярости, и ему это понравилось. Эмили превратила их дом в берлогу, и Хавьер с трудом сдерживался от замечаний.

      – Вообще-то, я их отрастила, – ответила она с легким рычанием, и он едва не улыбнулся.

      Он указал на свою голову.

      – Извини, память меня подводит, – тут же солгал он.

      Он подошел к Эмили, которая стояла у стены, и посмотрел на уродливую льняную скатерть на любимом столе. Яркие цветовые акценты в гостиной, если честно, пугали его до смерти.

      Эмили была такой хорошенькой в белой блузке и закатанных до щиколоток джинсах! Глядя на ее босые ступни, Хавьер вспомнил, как Эмили хихикала, когда он их целовал. Воспоминание спровоцировало знакомый гнев по поводу того, что жена предала его и бросила.

      Он приблизился к ней, и она вытянула шею, глядя на него снизу вверх, настороженно, округлив глаза. Эмили внимательно следила за ним, когда Хавьер медленно наклонялся к ней все ниже. Она могла увернуться в сторону, но не сделала этого. Теплый запах ее кожи дразнил его, подталкивая к ней и усиливая желание. Когда Хавьер оказался к ней вплотную, она разомкнула губы в легком вздохе, а он повернулся и поцеловал ее в щеку.

      Напряженные мышцы живота надавили ему на ребра, и он не сдержал резкий вдох от боли. Гнев Эмили в мгновение ока сменился беспокойством, и она положила руку ему на плечо.

      – Ты в порядке? – взволнованно спросила она.

      – Да, – сказал Хавьер, отмахиваясь от ее вопроса, несмотря на сильную боль, которая снова и снова накатывала на него, и усталость.

      Он никогда не чувствовал себя таким слабым и ненавидел свое нынешнее состояние.

      Если бы он подождал хотя бы секунду, то увидел бы сочувствие в голубых глубинах ее глаз, но он этого не сделал, преодолевая собственный дискомфорт.

      Хавьер неуверенно прошел в гостиную, щурясь при виде ярко-розовых картин, которые Эмили принесла в комнату. Он был уверен, что они стоили неприлично дорого, отчасти потому, что у его жены всегда был хороший вкус, даже когда она пыталась доказать обратное. Кроме того, он знал, сколько она потратила за прошедшие три дня.

      Он плюхнулся на новый и крайне неудобный диван у дальней стены, впечатленный тем, чего Эмили добилась всего за три дня. Но он был готов заплатить любую сумму, чтобы вернуть свой прежний диван. Твердая холщовая подушка не помогала избавиться от напряжения и боли, которая с каждой секундой усиливалась. Подняв глаза, он уставился на здоровенного белого керамического попугая.

      Похоже, в его жену вселился дьявол.

      Хавьер быстро вдохнул и опять почувствовал острую боль. Он был готов признать, что солгал, и даже хотел извиниться перед ней за то, что заставил ее приехать сюда. Но после того, что его жена сделала с домом…

      Эмили явно объявила ему войну.

      Она меняла интерьер их дома, чтобы поиздеваться над Хавьером и заставить его признать, что он лгал. Ну, она зря надеется на легкую победу. Потому что Хавьер Касас никогда не проигрывает,