Босиком по заснеженному мху. Ани Закари

стучать он. – Агния сказала, что ты пришел на рассвете.

      Я отомкнул замок, открыл дверь, перед одетым с иголочки братом, который, к моему удивлению, не глядел на меня с тем же презрением, что в последние дни.

      – Чем обязан?

      – Артем, даже не пригласишь?

      – Нет!

      – Долго будешь обижаться?

      – Какие обиды, ну что ты.

      – Ладно, задам другой вопрос, у тебя есть цель? – Я глубоко задумался.

      – А у тебя?

      – Да, и я никогда не скрывал: обеспеченное будущее в кругу богатейших людей.

      – Тогда ты зря пришел.

      – Да ладно тебе, признай, тебе и самому понравилось в этом всем участвовать. Как ты заигрывал с Агнией, подыгрывал бабке. Да ты слился с их кругом словно один из них. Словно рожден одним из них.

      – А какую цель преследуешь ты, Богдан? Зачем вам я? Я, отступил, вперед, не надо сквозь меня смотреть на Агнию с вожделением, дорога открыта.

      – Ты ничего не понял, – опустил он голову.

      – Разговор окончен, – начал я тянуть дверь на себя.

      – Ладно, – схватил он за ручку и стал тянуть к себе. – Давай поговорим на чистоту.

      – Пожалуй!

      – Не пригласишь?

      Я снял с вешалки пальто, накинул шарф, натянул полуботинки и вышел, указывая рукой вниз.

      – Вполне гостеприимно! Налицо негативные свойства твоей натуры.

      Мы спустились по ступенькам, он торопливо, я не cпеша. Вышли из подъезда. Дождь уже не сеял, чувствовался легкий морозец. На деревьях был слегка заметен иней. Вороны взъерошенные сидели на ветках березы. Я, просунув руки в карманы, рассматривал все, что окружает. Приготовившись слушать его.

      – Изначально, мы решили тебя использовать, но ты тоже получил бы свое, как бы это ужасно не звучало. Мама узнала об их семейном проклятье. Каждый мужчина, вошедший в семью, должен скоропостижно скончаться, пока проклятье не сотрется.

      – Брееед! – прошептал я.

      – По легенде, умерла их дальняя родственница. Это было давно, ее напугали до смерти, на рассвете она скончалась, у нее осталась маленькая дочь, которая впоследствии сгорела в костре, что ли. Душа ее прокляла всех мужчин рода, и своих, и пришедших, за то, что не уберегли дочь, каковы были подробности смерти никто не знает. Одним словом – «легенда».

      – Бред, – продолжил я. – Душа может проклинать? На вашем с мамой месте, я бы опасался самих себя.

      – В общем, мы были убеждены, что это все байки, мама навела справки, что они все были больны, чем-то и до брака. Подумали, почему бы и не попробовать сыграть по их правилам. Ведь на самом деле, слияние ради денег, это все глупости, им нужна жертва – слава семьи с проклятием.

      – И вы решили подсунуть брата сердечника? Я бы, наверняка умер, а ты – закадрил бы Агнию. Две жертвы из одной семьи мученица не взяла бы, я бы получил мраморный, как их пороги памятник, а ты Агнию и наследство.

      – Нет же, мы узнали, что все умерли из-за заболеваний…

      – Расскажи уже правду, Богдан, – послышался смешливый голос Агнии позади. – О договоренности между мамами, ведь он непробиваемый..