Босиком по заснеженному мху. Ани Закари

самому идти никак не хотелось. Он резко метнулся в мою сторону, заметив, лишь движение.

      В резиновых сапогах, темной телогрейке, застегнутой невпопад, он, шлепая по всем лужам направлялся ко мне.

      – Ты кто такой? – с упреком спросил.

      – Артем я, Озерский.

      – А сам-то кто?

      – Cтепаныч я. Сторож здешний.

      Он подошел, взмахнул рукой и свет фонаря упал на фамилии на плитах.

      – Так – так, все Озерские. Николай, Мирослава и Петр. Удачное время навещать покойников, уж третий час ночи, – пробурчал он кривеньким ртом, который затерялся в длинной бурой бороде, от него за версту несло кладбищенской сыростью и спиртным. – Долго стоять будешь, Озерский?

      – А что, я вам мешаю?

      – Неспокойно на кладбище, с месяц как..

      – Покойники покидают склепы или ругаются между собой? – будучи скептиком другого не спокойствия на кладбище не представлял возможным.

      – А вот, не до смеха мне.

      – Да и мне, особо не до радости..

      – Дк, давай это, полчаса и иди домой, – повернулся он и собирался уходить.

      – Так что же случилось?

      – Болтать не велено, – прохрипел он высоким, но воспаленным голосом.

      – Так сами же начали.

      Оглянулся по сторонам сторож, и зашагал в мою сторону.

      – С памятников фото сдирают хулиганы!

      – Зачем им фото мертвецов? Нелепость.

      – Кто ж знает?

      – Только это? А паники в глазах ваших, будто всю преисподнюю прошли.

      – Так это, они говорят, что хулиганы, а коллега мой, Вячеслав, сторож Северного кладбища, где богатые захоронены, в районе богачей, – тянет он руку, указывая на север, – говорит, что фото словно выдраны из камня когтями, камень мраморный расколот у троих членов семьи.

      – Молотком выбивали, мыслей не было? Cразу когти. Вот такими фантазиями народ пугаете.

      – А крошек нет, камней..

      – Подмели, почистили, подготовленные пришли.. – покачал я головой в недоумении.

      – Кому это надо? – ухмыльнулся он.

      – Да мошенникам, люди известные, памятники наверняка мраморные, – говорил я и думал, а на самом деле, зачем только фото.. зачем? Бессмыслица.

      – Нееет, – протянул он и прошел к узкой дорожке, я зашагал вслед за ним.

      – А вы что думаете? – задержался я.

      – Думаю, кто-то в игры черные заигрался..

      – Аааа, так вон оно что, – выдохнул я, – ну-да, ну-да!

      – Смешно тебе?

      – Да, не до смеха мне, на кладбище, как никак.

      – Да вот и мне. Вон умерли отец, сын и зять в одной семье, в течение тридцати лет и кто-то пришел, разом выдрал их фото с памятников, в этом есть смысл? Еще одного знакомого отца фото унесли. Вернее двух, – просчитывал он вслух. – Хулиганам на что? Эти не богатые. Они вон и мрамор не унесли, на что им фото?

      – М-да, – не захотев продолжать, я вернулся и сел на свою скамью. Дождь усилился, сторож, торопясь удалился в сторожку. А я задумчиво глядел на фото отца и