Хроники Рассвета. Игра началась. Андрей Валерьевич Степанов

площади почти в самом центре деревни Нички.

      Глава 9. Деньги решают

      Место, в котором можно было продать или купить информацию, а не только выпивку, внушало доверие массивными вертикальными столбами в углах строения. Это были не столько опоры, сколько определенный статус. Мощь, прочность.

      Не подгнившие венцы, не почерневшее и потрескавшееся волокно, из которого, стоит на него нажать пальцем, либо выступала влага, либо вылезал какой-нибудь жук-древоточец, вредно попискивал, что его потревожили, и тут же уползал обратно.

      Красивые, волокнистые, с жесткими, но редкими сучками, толщиной почти в два обхвата бревна – я засмотрелся на них и не заметил, как Конральд и Аврон уже вошли внутрь.

      – Ты чего застрял? – высунулся наемник.

      А я продолжал смотреть, потому что таверна была со вторым этажом, а на нем – роскошный по местным меркам балкон, который на первом этаже служил навесом. А сложная крыша обеспечивала защиту от дождя и снега, чтобы гости не мокли, если решили вдруг подышать свежим воздухом.

      Финишной чертой стал дощатый настил. После этого я покорился окончательно, и таверна деревни Нички стала для меня чем-то вроде местной достопримечательности.

      – Здрасьте, – я кивнул, войдя внутрь. Конральд и Аврон уже стояли внутри. Наемник указал на столик в углу. – А почему так тихо? Вы не поздоровались?

      – Здесь всегда так, – трактирщик выскочил из-за стойки, накинул на плечо желтоватое полотенце, которым только что закончил вытирать кружку. – Проходите, местные просто побаиваются незнакомых лиц. Может, желаете чего-нибудь сразу?

      Долгое путешествие не могло не сказаться на мне – стоило трактирщику предложить нам еды, как живот тут же требовательно заурчал.

      – Супа, три порции, – скомандовал Конральд. – И пива.

      – Пива нет, – трактирщик скорчил извиняющуюся физиономию. – Есть остатки браги. Пиво привезут только послезавтра.

      – Если холодная – тащи брагу!

      – Три?

      – Три. И, думаю, две воды для разбавки.

      Мы заняли угловой круглый столик. Конральд уселся, закинув ноги на свободный, четвертый стул, и начал обозревать зал, высматривая знакомые и незнакомые лица. Но ничего не сказал и тут же уставился в крышку стола. Деревянную, выполненную из плотно подогнанных друг к другу досок, тщательно выскобленных не только рубанком, но и ножами, а потом и щетками, которыми отчищали всевозможные бытовые остатки.

      Пока мы ждали еду, я постарался рассмотреть таверну получше. В зале были высокие потолки. Действительно высокие, потому что с них свисали еще и большие люстры – целых две – с десятком свеч в каждой, чтобы освещать центральный зал. Были и круглые колонны – обструганные бревна, к которым тоже крепились свечи, но чуть ниже. Обязательно на металлических опорах, чтобы попрочнее. И на безопасном расстоянии от самой колонны.

      А в пространстве между колоннами размещались столики самых разных форм и размеров. Были на одной ножке, на трех и на четырех, круглые и квадратные,