Язык сумерек. Евгений Олегович Гущин

. Раскинувшиеся над головой кроны акаций заглушали шум летающих машин. А еще не пропускали дождь. Я делал вид, что разглядываю витрины магазинов и окружающие здания. Долго стоял возле магазина игрушек, изучая забавную куклу-марионетку, подвешенную на веревочках. Кукла была человеком, а веревочки держал добро улыбающийся робот.

      Я свернул на набережной, которая раньше носила имя Грибоедова и направился к собору, который раньше назывался храмом Спаса-на-Крови. В лицо сразу полетели колючие мелкие капли.

      Наверное, я был одним из немногих на этих улицах, кто еще называл их прежними именами. Знал я и прежнее название этого города. Здесь всегда пасмурно и идет дождь. Это единственное, что осталось неизменным с тех пор, как города и улицы потеряли свои имена.

      На набережной Грибоедова не было ни души. Никто не шел мне навстречу.

      Очень плохо. Я нервно кинул взгляд на неоновую строку, бегущую по ребру гигантского небоскреба на той стороне Невы.

      16:02, 12 сентября 2060 года.

      Он опаздывает на две минуты.

      Я замедлил шаг и еле заметным движением глаз отметил несколько камер, наблюдающих за мной. Что ж, сейчас будет подозрительным просто развернуться и уйти. Все пошло не по плану, но паниковать нельзя. Спокойствие.

      Я оперся на заграждение и закурил прямо под мокрым дождем, глядя в мутные воды канала. Из воды на меня глянуло бледное худое лицо в круглых очках.

      А ведь здесь убили Александра.

      Я тут же постарался прогнать от себя эту мысль и переключиться на что-то нейтральное. Думать о таком было запрещено. А я до сих пор так и не разведал, правдивы ли слухи, что камеры могут считывать отражающиеся на лице эмоции.

      Никаких убитых императоров. Я законопослушный гражданин и в поступках, и в мыслях.

      После двух-трех затяжек – быстрый взгляд направо. Главное, чтобы не казалось, что я здесь кого-то жду.

      Долго так стоять я не мог. Сказывалась бессонница. Нужно было всегда двигаться, чтобы не проваливаться в странное состояние между сном и бодрствованием.

      На третьей сигарете, после которой я собирался уже отправиться домой, появился Дзета.

      Он все делал правильно. Шел неспеша, держа руки за спиной и наслаждаясь видами. Обычный человек на прогулке.

      Я тоже не сразу пошел навстречу, завидев его. Неспеша докурил, демонстративно убрал все окурки в пакетик, чтобы не вредить своему рейтингу, и направился дальше.

      Метров за тридцать мы сделали вид, что только заметили друг друга.

      –Дзета! Какая встреча! – радостно раскинул я руки.

      Мы обнялись, как старые товарищи, случайно встретившиеся после долгих лет разлуки.

      –Ро, какими судьбами здесь? – изображая удивление, спросил меня Дзета.

      –Надоело сидеть дома. Жилкомплекс, конечно, чудесный, но иногда хочется прогуляться и в центре. Посмотреть, как стремительно все меняется в лучшую сторону.

      –Понимаю. Я сам люблю такие прогулки, как видишь.

      Мы неспешно направились в сад, который раньше назывался Михайловским, ведя беседу о погоде и о том, как сложились судьбы бывших одноклассников.

      –Честно говоря, про большинство ничего не знаю. Они все в вирте живут. А мне, сам знаешь, путь туда закрыт, – с грустью постучал себе по виску Дзета. – Разве что Каппа повеселил. Стал священником в Церкви Дружбы.

      –Да ладно? – демонстративно восхитился я. – Очень рад за него!

      –Да, я тоже. Правильный путь выбрал.

      –Здесь можно срезать.

      Мы попетляли и сошли на тропу, надежно скрытую со всех сторон большими старыми деревьями. Людей вокруг не было. Говорят, раньше парк был аккуратным и ровным, но Друг при переустройстве города решил добавить «дикого природного урбанизма», имитируя живой лес.

      Это было одно из немногих мест в городе, где я мог быть собой. Даже тело по привычке здесь немного расслаблялось. Дзета тоже повеселел, и на его губах заиграла улыбка.

      Но говорить во весь голос все еще не следовало.

      –Что, Каппа правда пошел в жрецы?

      –Я тоже не сразу поверил.

      –Вот кусок говна. Он всегда был приспособленцем. Помнишь, как он к учителям подлизывался?

      –Притом, что оценки ставили не они, а ИИ, – улыбнулся Дзета. – Ты как сам?

      Я мотнул головой, отгоняя сонливость.

      –Пойдет. Давай к делу. Принес?

      Дзета еще раз огляделся и вытащил из-за пазухи сверток.

      –Прости, здесь только одна. Остальное достать не удалось.

      Моя рука, уже протянутая к свертку, замерла на полпути.

      –Как это? Почему?

      –Слушай, твои запросы очень редкие. Антиквариат. Я легко могу достать наш век, но советские издания – другое дело. Мой поставщик затребовал дополнительную плату.

      Я выругался про себя.

      –Так ты их нашел?

      –Нашел. Если принесешь еще таблеток,