Чемпион. Том 2. Валерий Гуров

задержания ему не вручалось. И если Сане в принципе не изменяет память, то пэпсы не составляли протокол. Забыли на фиг. По крайней мере так летеха сказал дежурному младшему сержанту Боре. Нет, протокол составить задним числом – много тяму не понадобится, но вручать его Сане никто таки не вручал.

      Потом может бумажку отдадут?

      – Если надумаете-таки давать показания, гражданин Пельмененко, – продолжил Вениамин Юрьевич. – То определенно имейте в виду, что ваши показания в любой форме могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при вашем последующем отказе от этих показаний, все понятно?

      – Угу, – отрывисто кивнул Пельмень.

      – Ещё вы можете пользоваться помощью защитника, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, давать показания и объяснения на родном языке, знакомиться с протоколами, приносить жалобы. Все понятно?

      – Агась.

      Майор Слабодрыщенко вздохнул, явно облегченно, на тему, что часть формальщины позади осталась.

      – По Русски же говоришь?

      – Говорю.

      Поставил в протоколе соответствующую отметку.

      – Разъясняю, что в соответствии с Конституцией РСФСР вы не обязаны свидетельствовать против самого себя, своей супруги и других своих близких родственников.

      – Так и поступлю, – заявил Саня.

      Говорить что пункты следак не зачитывал целиком, а некоторые просто пропускал Пельмень не стал – хрен бы, что называется, с оными. Нечего время на пустом месте тянуть.

      – Объявляю, что вы, гражданин Пельмененко, подозреваетесь в совершении 11 июля 1991 г. в гаражном кооперативе «Бабочка» по предварительному сговору с малолетним гражданином Тимофеевым С. И. разбойного нападения на владельца пункта приема стеклотары «Мотылёк» гражданина Косорылова В. А. то есть в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 УК РСФСР.

      – Зашибись, – прокомментировал Саня. – Вы случайно не Вениамин Юрьевич Пьеро?

      – Чего? – следак оторвался от своего листа. – Какое ещё перо?

      – Сказки у вас хорошо получается сочинять, – пояснил Саня.

      – Ясно. Ты мне поговоришь сопляк, – майор с запозданием смекнул с кем его сравнивают и окрысился.

      Выпил остывший чай, протяжно отрыгнул, обдав Пельменя смрадом жареного лука.

      – Думаешь ты у меня не сядешь, хлопчик? Говори что можешь показать, по существу подозрения. Я занесу все в протокол.

      Пельмень пожал плечами – ничего он не думает. А в ответ на просьбу дать показания, выдвинул в ответ свою версию происходящих событий. Ту самую, над которой пришлось поломать голову на заднем сиденье бобика пэпсов. Майор Слабодрыщенко начал писать.

      – 11 июля 1991 года, то бишь сегодня, ко мне пришел малолетний Тимофеев Семён и сказал, что у его бати рядом с гаражом растёт ахренительная жердела и что нам, как ответственным гражданам рада ее непременно обнести. Дабы добро по чем зря не пропало.

      Следак бровь приподнял – высоко так.

      – Обнести это по вашему