Чемпион. Том 2. Валерий Гуров

1

      «Но менты в слова не верят и меня швырнули в двери,

      И забрали из карманов барахло

      Что за странная картина – здесь армяне и грузины,

      Проститутки не дороже ста рублей.

      И больной туберкулезом и хохол с разбитым носом,

      И до смерти перепуганный еврей»

Песню «Обезьянник» поёт блатной певец Гриша Заречный

      Жил-был пёс, как говорится.

      А ещё говорится – первый блин всегда комом. Вот и первый шаг по реализации задумки сколотить собственную ОПГ Пельмень-Малой вышла боком. Ну и накрылась медным тазом.

      Чем там Саня думал – хрен его на самом деле знает, но даже не задницей, как принято говорить в таких случаях. Ибо думая задницей, Пельмень получил бы куда более годные мысли, вот честно. У задницы какая никакая, но логика есть.

      А теперь за попытку подмотать самогонный аппарат у местного алконавта уголовника Пельменю и Малому грозит десятка – разбойное нападение.

      Статья 162 УК – привет.

      В лучшем случае часть вторая.

      А дальше – как у следака, который возьмётся шить дело фантазия сработает. Лепи че хочешь.

      По предварительному сговору.

      С применением оружия.

      С проникновением в помещение со взломом.

      И так далее, и тому подобное.

      Потому как затея отвести от себя внимание вышла боком. Сейчас то Саня понимал, что у ментов теперь куча свидетелей и мужичок с соседского гаража… как его звали Пельмень начисто забыл, но речь о кенте бати Малого и бывшем его коллеге – этот первым укажет на Пельменя пальцем, как на угонщика Мерседеса. И легко опознаёт во время следственных действий.

      Вот тебе и раз.

      Сука, а ведь сразу Сане этот хмырь не понравился. Хватило же тяму связаться!

      В общем, надо на ходу придумывать легенду и тереть ей по ушам следаку. Глядишь прокатит.

      Да уж.

      А так… все в жизни приходится переживать впервые.

      Первый трах.

      Первое убухивание в сопли.

      Первые успех и неудачу.

      И первое задержание вкупе с поездкой на заднем сиденье ментовского бобика, с наручниками больно впивающимися в задницу.

      Попал так попал.

      Все бы ничего, но с ростом за метр девяносто и весом сто тридцать килограмм, сидеть в скворечнике равно бобике – стремно. А когда в жопу допопцией вдавливается Сёма, прижатый наглухо к дверке своей щекой, так стремно вдвойне…

      И ощущения обостряются пониманием, что закрыли тебя по уголовке. Это не пописать в гаражах, если че. Штрафом не отделаться.

      Менты курили, полоскали языками с делом и без. Самые обычные пэпсы, несколько воодушевленные задержанием двух мелких бандюков.

      Ну и ехали в отделение, дабы там передать задержанных своему дежурному и далее к уже следаку. Удобно ли пацанам сзади, не давят ли наручники (а они сука давят – у Пельменя натерло запястья так, что слезятся глаза!) никто разумеется не спросил. А ещё Пельмень ритмично бился башкой о крышу бобика, стоило автомобилю найти первую попавшуюся неровность.

      Короче…

      Вот