Терма. John Hall

мы отправились на поиски утерянного и заново найденного завода по производству фильтров. Кстати, за день до этого, ещё до разговора с Нэком о том, что нам придётся сменить транспортное средство, нас попросили взять координаты. Краска быстро сгоняла до нашего скарабея и вернулась с флешкой. Уже тогда эта ситуация напрягла, и я заподозрил что-то связанное с заменой и отправкой в экспедицию на внутреннем транспорте, предназначенном для сотрудников ИЛ, но решил не думать об этом. А сейчас, когда и моей спутнице, и мне не хватало замечательного громкого скрежета двигателя, я вновь вернулся к минувшим суткам.

      Несколько часов пришлось привыкать к управлению исследовательской капсулой новейшего поколения и последней сборки: оно было слишком мягким и чересчур чувствительным. Коробка передач была автоматической, из-за этого, по привычке, я промахивался мимо педали, а в попытках найти сцепление рукой умудрялся схватить воздух в том месте, где, по моим ощущениям, должна была быть ручка переключения скоростей. Краска перестала пытаться помогать мне. Это случилось через несколько минут после нашего отбытия. Она сидела на кресле, сложив ноги по-турецки, и просто смотрела вперёд. Мне было совершенно непонятно, что у неё на уме и почему она вновь ведёт себя как маленькая девочка.

      – Может, сменишь меня? – спросил я, когда окончательно выбился из сил и начал терять точность в своих движениях и фокусировку на внешнем мире и показателях на экране. Краска молча посмотрела на меня и так же, не проронив ни слова, взяла всё управление на себя. Нэк в этот момент находился на борту, но в исследовательской лаборатории.

      – Что случилось? – спросил я, подойдя к ней чуть ближе. – Что с настроением?

      – Ничего, – холодно ответила Краска, – думаю…

      – О чём? Что тебя настолько сильно тревожит? – я почувствовал что-то неладное.

      – Кажется, мы не сможем вернуться, – сказала она. – Этот чувачок, который из надсмотрщиков, вёл себя совершенно не так, как при первой встрече. Мне так кажется, это был не он… Или нет, это был он, но…

      – О чём ты? – спросил я.

      – Такое ощущение, что человека заменили, – сказала она шепотом и посмотрела на меня, – или что там должно произойти что-то такое, не самое хорошее, и что нам лучше не возвращаться.

      – Устроим Нэку веселую поездку? – спросил я хмуро и тут же представил привязанного за ногу недруга, которого тащит за собой капсулу, и происходит это по льду и снегу замерзшего мира.

      – Не, не похоже, что он что-то знает. Кажется, в тех разборках, которые происходят в вашем тараканнике, он как какая-то третья или даже четвёртая сторона. Причём все хотят свергнуть Викторию.

      Краска говорила тихо, обдумывая каждое слово. За время совместной работы я приучил себя прислушиваться к её словам. Она обладала нечеловеческой прозорливостью, смешанной с проницательностью и наблюдательностью; правда, этот талант срабатывал редко, но когда срабатывал – следовало заткнуться, поверить и быть осторожным.

      – Я