Гори. Анастасия Мандрова

мной. К тому времени, кажется, я и разучилась дышать самостоятельно.

      – Все нормально?

      Я кивнула в ответ, надеясь, что мои воспоминания не сильно отразились на лице, и Ваня этого не заметил. Но он заметил. Его проницательный взгляд задержался на мне несколько дольше, чем следовало.

      – Наверное, нелегко переезжать постоянно с места на место. Каждый раз все то же самое и одновременно совсем другое.

      Я посмотрела на него, широко распахнув глаза. Как точно он определил мои чувства, как правильно он это озвучил. В это время Ваня и не думал останавливаться снимать. Я опустила глаза, смущаясь от его взгляда даже сквозь объектив.

      – Я ненавижу переезды. Если бы я могла выбирать, то всегда жила в каком-то одном месте.

      – И какой это был бы город?

      – Мне очень понравилось в Петербурге. Хотя я и не люблю холод и дождь, но мы прожили там дольше, чем где-либо еще. И там остались мои друзья, – я непроизвольно вздохнула.

      – И твой парень? – Ваня сделал еще пару кадров, снимая мое замешательство, возникшее от его вопроса.

      – У меня нет парня.

      Он кинул на меня задумчивый взгляд из под своих длинных ресниц, но ничего не сказал. Как жаль, что я совсем не разбираюсь в оттенках эмоций на лицах людей, кроме, пожалуй, самых явных. Я заправила за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос.

      – По-моему, достаточно отсняли, – сказал Ваня, снимая фотоаппарат со штатива. – Скоро звонок на урок. Нужно поспешить.

      Я встала со стула, в то время как Ваня гасил свет. Между нами возникло такое чувство неловкости, когда любая фраза, сказанная в попытке сгладить его, приводит к обратному результату.

      – Можно посмотреть, что получилось? – наконец, спросила я, устав разглядывать свои руки.

      – Да, конечно.

      Ваня подошел ко мне ближе, настраивая фотоаппарат для просмотра. На маленьком экране камеры было трудно разглядеть все в деталях. Но Ваня успел поймать меня разной. Вот я в замешательстве закусила губу и смотрю вниз; вот я меланхоличная, с глазами, полными скорби, вот я мечтательная, наверное, вспоминаю о чем-то хорошем; вот я смотрю на него, определенно точно именно на него, изо всех сил пытаясь понять, что же в нем меня так притягивает. Потому что уже давно меня ничего не притягивало в парнях. Иначе я не могла объяснить, как смогла быть в одной комнате с Ваней, да еще и дать себя сфотографировать.

      – Неплохо получилось, – прошептала я.

      – На большом экране будет смотреться намного лучше. – Голос Вани был тоже снижен на несколько тонов.

      Мы стояли совсем рядом друг с другом, случайно соприкасаясь пальцами рук. Я чувствовала его дыхание на своей коже, и казалось, он мог услышать оглушительно громкий стук моего сердца. И в этой совсем маленькой и полутемной комнате мы смотрели друг на друга так, как будто впервые поняли, что мы здесь одни.

      – Пора идти на урок. – Его голос был хриплым, а серо-зеленые глаза тут же скрылись под длинными ресницами.

      Ваня