Наследник Сангора. Татьяна Афанасьева

суток просидеть взаперти – неплохой отдых. Не думайте об этом. Главное, что уже никто не испортит вам, да и мне, оставшийся вечер. Пока он не закончился, можно я еще раз приглашу вас на танец?

      Посмотрев на Стэнли большими синими глазами, Анабелль улыбнулась и милостиво протянула ему руку:

      – С этой минуты все танцы – ваши, капитан. Может быть так я смогу немного утешить вас.

      – Не утешить, а сделать счастливым, – ответил Стэнли, целуя руку девушки.

      Глава 8

      Затянувшийся до полуночи прием гостей, подошел к концу. Доиграла музыка, завершились танцы, и все сказанные на прощание слова растворились в сонной тишине резиденции.

      Едва коснувшись головой подушки, Анабелль провалилась в глубокий сон. Тяжелые капли дождя глухо стучали по оконному стеклу, своей монотонностью навевая сладкие грезы. Сквозь неплотно сдвинутые гардины в комнату проникали лучи неяркого света, и по смутно проступавшим силуэтам мебели можно было догадаться, что составляло интерьер спальни девушки.

      Большая кровать стояла в глубине комнаты и была занавешена прозрачным балдахином. Небольшой прямоугольный столик с закругленными краями примостился возле окна. Несмотря на довольно почтенный возраст, на нем не было ни единой царапинки, а его сияющая лаковая поверхность отражала в себе предметы, словно в водяной глади. К столу был придвинут изящный стул с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Хрупкий на вид, он каждый день стойко выдерживал на себе немалый вес Зуулы, когда та садилась, едва умещая на нем свое длинное тело.

      Книги в изумительных по красоте переплетах важно стояли на полках книжного шкафа. На каждой странице авторы восхваляли Владыку, угодливо называя его самым достойным хранителем Великой Книги. Анабелль так и не прочитала ни один из этих толстых фолиантов, сочтя их содержание слишком скучным и неправдоподобным, зато с удивлением отметила, как полюбила разглядывать их Зуула.

      Впрочем, они нравились ей не больше, чем блестящие, дорогие безделушки, к которым у служанки, что и говорить, была слабость.

      Она часто брала книги с полок, сдувала с них пыль и подносила к свету, любуясь обложкой. Считая, что такое сокровище лучше хранить на видном месте, Зуула всегда с неохотой задвигала книги обратно вглубь шкафа.

      О, с этим шкафом у сиппианки сложились особые отношения. По ее мнению, своей странной круглой формой он не вписывался в интерьер комнаты и так как легко передвигался на колесиках, то Зуула без конца переставляла его с места на место, пока не придвинула почти вплотную к двери своей спальни, будто нарочно загородив вход. Это показалось Анабелль странным. Зуула и так редко пускала её в свою комнату, объясняя все ужасным там беспорядком и грязью. Лишь пару раз девушке удалось заглянуть туда. Конечно же, она не увидела в комнате служанки ничего особенного: кровать, шкаф, стол, стул и, действительно, огромный беспорядок. Но тогда для чего каждый раз сиппианка запирала комнату и прятала ключ в складках одежды, да еще, будто бы случайно, загородила шкафом вход? Все это наводило Анабелль на