Наследник Сангора. Татьяна Афанасьева

и ее дочерей.

      Дождавшись, когда оживление гостей немного стихло и в зале воцарилась атмосфера ожидания праздника, Джеймс встал и, попросив всех налить вина, произнес первый тост, в котором снова воздал должное мужеству и храбрости присутствующих за столом. Выслушав генерала и поблагодарив его в ответ, все единым залпом осушили содержимое бокалов.

      Принимая с рассеянной улыбкой знаки внимания с одной стороны капитана Дрэби, а с другой – капитана Одэма, Анабелль, время от времени, украдкой смотрела на лорда. Тот был увлечен разговором с ее отцом и почти не прикасался к еде, лишь изредка поднося бокал к губам. В этот вечер генерал превзошел самого себя. Его красноречие не имело границ, и даже Вальдер не смог сдержать снисходительной улыбки, видя разительные перемены всегда угрюмого и молчаливого генерала. Авскоре и остальные офицеры, поначалу скованные присутствием наследника, почувствовали себя более непринужденно, разгорячившись от выпитых ими крепких напитков.

      – Дрэби, так вы полагаете, что мятежникам всегда известно о наших планах? – накалывая вилкой сочный кусок мяса, капитан Хэт обратился к сидящему рядом с Анабелль офицеру.

      – Я не только предполагаю, но даже уверен в этом, – вызывающе посмотрел на него тот, вытер салфеткой рот и, скомкав ее, нервно бросил на стол. – На стороне мятежников выступают трое из тех, кого называют Посвященными. Они знают о каждом нашем шаге!

      – Их намерения нам тоже хорошо известны, – возразил капитан и с легкой иронией добавил. – По-моему, такая борьба лишена всякого смысла.

      – Ошибаетесь, капитан, – вступил в беседу Вальдер. – Наши войска сильнее их численно. Единственное, чего недостает армии Владыки – это уверенности в победе.

      – Но в последнее время мы едва успеваем отражать атаки мятежников, – Хэт сразу сменил ироничный тон на более серьезный. – Их смелости можно только позавидовать. Как будто не те трое, а каждый из них считает себя бессмертным.

      – Они сражаются так, потому что у них отняли самое ценное – свободу, которую дает Великая Книга, – неожиданно для самой себя произнесла Анабелль.

      Все, кто сидел рядом и услышал эти слова, удивленно посмотрели на девушку. На лице генерала отобразилась растерянность.

      – Дочь моя, – повернулся он к ней, – ты говоришь о вещах, в которых ничего не понимаешь.

      Анабелль покраснела и смущенно опустила голову. Сидевшие за столом офицеры переглянулись, и только капитан Одэм, уже изрядно подвыпивший, неожиданно разразился хохотом:

      – Уж не хотите ли вы сказать, леди Анабелль, что в этой войне поддерживаете мятежников?

      – Ваш вопрос неуместен, капитан, – осуждающе посмотрел на Одэма сидевший рядом с Вальдером капитан Стэнли, еще в зале обративший на себя внимание Анабелль своей благородной внешностью и открытым взглядом.

      – Прошу прощения… Вы правы, Стэнли, – усмехнулся Одэм. – Я не буду настаивать на ответе. Тем более, я нисколько не сомневаюсь,