Нить Ариадны. Евгений Петров

я, поспешно приводя себя в относительный порядок. – С чем пожаловала?

      – Да уж, Инвар, – она тяжело вздохнула, – никакой в тебе романтики.

      Это во мне-то?

      Да, я, наверное, самый романтичный из всех курсантов. Просто она зашла в неудобное время.

      А какое оно – удобное-то? Во всяком случае, не это, когда я потный, красный от внезапно нахлынувшего стыда, растрепанный выполз из-под койки прямо под юбку девушки.

      Что из себя представляла Наташа, я абсолютно не знал. Изредка встречались на лекциях, и все. Разве что мне было известна ее склонность к ношению красных футболок под форменной рубашкой. Вот и сейчас яркий край слегка выглядывал из-под расстегнутого ворота рубашки. Как ни странно, но это нисколько не нарушало представление о Наташе, как об аккуратистке.

      Пауза затягивалась. Что-то нужно говорить.

      – Извини, Натусик, – никогда раньше я ее так не называл.

      У нее аж глаза расширились. Прям по семь копеек, как сказала бы бабушка Таня из глубокой провинции.

      – Пришлось библиотеку доставать, – продолжал между тем я, – потому и оказался несколько раздражен.

      – Для настоящего джентльмена, – отозвалась она, тряхнув головой, отчего ее пышные волосы взметнулись пышным веером и улеглись на спину широкой волной, – это не может являться отговоркой.

      – Согласен, сударыня, – я с деланным покаянием склонился перед ней, – так какое же важное событие заставило Ваши очаровательные ножки переступить порог моего скромного жилища?

      Ответом мне послужил заливистый смех. Я даже и не думал, что Наташа может так смеяться.

      – Нет, Инвар, это не романтика, а откровенная напыщенная пошлятина.

      Ничего себе! Здрасьте-приехали.

      Наверное, ей необходим ужин при свечах на берегу красивого озера, или моря, когда сверху нависают трехкилометровые горы, где на вершинах искрится под ярким солнцем снег. Деревья раскачивают под свежим ветерком ветви с ярко-зеленой листвой. Невдалеке слышится шум водопада. В зеленоватой прозрачной воде снуют стайки рыбешек. Плещутся на мелководье ребятишки. Стоп! Какой же это тогда ужин? Пусть будет обед! Шашлык до того нежный, что мясо прямо тает во рту. Легкое вино…

      – Что-то ты замолчал, романтик недозрелый, – прервала мои мысли Наташа. – Я к тебе по делу.

      – Присаживайся, – я указал на единственное свободное место – койку.

      В глазах Наташи мелькну лукавый огонек. Интересно, о чем она подумала? Наташа тщательно расправила форменную юбку и осторожно опустилась на край постели.

      Я оставался стоять и выжидательно смотрел на гостью.

      – Слышала я, что у вас возникли некоторые проблемы.

      Как она могла так быстро узнать об отъезде Снежаны, и появиться у меня почти сразу после звонка Игоря?

      – Нет у нас никаких проблем, – стараясь выглядеть невозмутимым, выговорил я.

      – Значит, – она еле заметно