Нить Ариадны. Евгений Петров

иметь изрядную долю фантазии. Хотя мы и проводили много времени вместе, я имею в виду нашу «четверку», но сердце мое было свободно. Я не спешил связывать себя какими-то обязательствами.

      Требовалось по ходу обучения сформировать экипажи – мы и объединились. И ничего больше.

      Что-то я ушел в сторону.

      Вернусь к Северцеву.

      Губы Игоря слегка дрожали.

      – Что случилось? – спросил я, продолжая взглядом выискивать цилиндрик.

      Со стороны мой взгляд, наверное, казался бегающим.

      – Снежана… – он замолчал, проведя рукой по лицу.

      Внутри меня словно что-то оборвалось. Я вспомнил, что она собиралась покататься на каре. Вдруг? Я даже встряхнул головой, отгоняя жуткие видения.

      – Что Снежана? – по мере сил я старался держать голос ровным.

      – Она покинула наш экипаж.

      – Как покинула? – в голове опять закрутилось всякое.

      – Очень просто, – Игорь уже успокоился, – подала рапорт и уехала в Канаду.

      – Зачем?

      – Никто не знает, – он пожал плечами, – Я спрашивал Джона из группы F – он ее родной брат. Никакого прояснения. Какой-то у них проект…

      – А нам это чем грозит?

      – Ничем особенным, – хмуро отозвался он.

      Я не успел сказать ни слова, как Северцев уже отключился.

      Некоторое время я продолжал тупо всматриваться в потухший экран коммуникатора.

      На соседнем Экране Информационных Сообщений по-прежнему нудно и монотонно вещал Атласов.

      Что-то я собирался делать? Сообщение о выбывшей из группы Снежане несколько выбило меня из колеи.

      Я затравленно огляделся по сторонам. Что же я упустил?

      Взгляд мой упал на разбросанные по столику инструменты.

      Точно!

      Я же хотел исправить экран библиотеки. Поискал глазами. Цилиндрика нигде не было видно. Да что это такое?

      Я прекрасно помнил, как держал его в руках перед звонком Северцева. И вот он куда-то пропал.

      Этого только не хватало.

      Значит, я сидел держал цилиндр в руках, начал вскрывать панель… и…

      Вспомнил!

      Он закатился под койку.

      Пришлось вставать на четвереньки.

      Вот он поблескивает. Протянул руку, сейчас достану.

      Пальцы коснулись выпуклого бока, но цилиндрик лишь отклонился дальше в угол. Теперь его так просто не достанешь.

      Чтоб тебя приподняло, перевернуло и шлепнуло. Я начал продираться за придвинутую к самой стене койку. В тесноту щели рука моя пролазила с трудом. Отодвинуть стандартное лежбище от стены не представлялось ни малейшей возможности. Каморки, предназначенные для нас – курсантов теснущие до невозможности. Только и места, чтобы шагнуть от топчана к рабочему столу с персональным терминалом. Черт бы побрал эти тесные комнатенки. Толком не развернуться. Утешает одно, что в корабле каюты едва ли будут больше. Привыкайте, дескать, курсанты.