Жизнь ни во что. Аркадий Гайдар

проскользнула угрожающая, резкая нотка. Он не сказал больше ничего.

      – Всю программу изложил, – заметил Бекмешев, стараясь сгладить слегка резкость, с которой встретил вновь прибывших Лбов.

      Демон удивленно стянул брови. Гром молчал. Змей выставил одно ухо вперед и слушал, чуть-чуть улыбаясь, и улыбка у него была вкрадчивая, непонятная, так что каждый мог ее понять по-своему.

      Только Фома снял очки, вытер спокойно стекла и сказал отдуваясь, но совершенно просто:

      – Уф… ну, милый, и завернул же ты… Только надо же все как-нибудь согласовать, чтобы все это не слишком уж разбойно выходило.

      Но что и с чем согласовать, он не договорил, потому что невдалеке заревела сирена проходящего парохода и шальное эхо долго и неугомонно неслось по лесу.

      Пошли к Лбовской землянке. Кроме Стольникова, там было еще двое ребят. Уселись у костра, над которым варился котел с мясом, и стали знакомиться.

      – Я пить хочу, – сказал Змей.

      – И я, – добавил Гром.

      – Пойдем, – проговорил Лбов, – я тоже хочу. Входи в землянку, там ведро.

      Распахнули дверь, первым вошел Гром. Он пил долго, молча, потом подал ковш Демону и хотел выйти, но взгляд его упал на угол, на груду наваленной сухой листвы, служащей вместо постели Лбову, и на окутанную красным, густо пересыпанным цветками, платком – жидовку. Он перевел глаза на Лбова и спросил спокойно, не меняя выражения лица:

      – У тебя женщина? – Он сделал небольшое, едва заметное ударение на последнем слове.

      А Змей, наклонив голову и неопределенно улыбаясь, добавил вполголоса:

      – Женщина в цветном платке, это – твоя любовь?

      – У меня любовь к бомбам, а не к бабам… – резко ответил Лбов. – И заткните ваши глотки.

      В эту минуту в землянку вошел один из ребят и сказал, волнуясь:

      – На опушке, возле дороги, знаешь, что возле ключа, костров там тьма, ингушей, должно быть, штук с полсотни остановилось… Это неспроста, они чего рыщут.

      – Неспроста, – согласился Лбов и замолчал.

      По лицу его забегали черточки, и казалось, что мысли его напряженной головы проливались рывками через складки морщин лба.

      – Неспроста, – повторил он. – Ты, ты и ты, – показал он пальцем на нескольких человек, – вы все – марш вперед, слушайте и следите… нужно, чтобы они не столкнулись сегодня с нами. Сегодня, – он подчеркнул это слово, – сегодня нам нужно отдохнуть.

      Через час, за исключением дозорных, высланных к ключу для наблюдения за расположившимся отрядом, все крепко спали.

      Змей проснулся от того, что кто-то слегка задел его за руку. Он открыл глаза и на фоне окошка, чуть мерцавшего звездным светом, увидел темный силуэт женщины.

      «И чего не спит баба?» – подумал он и закрыл опять глаза.

      Женщина накинула платок, осторожно отворила дверь и вышла. Возле землянки она остановилась и прислушалась. Было прохладно и тихо. В кустах что-то хрустнуло, женщина вздрогнула и заколебалась, но потом