Соль. Время любить. Марина Александрова

на меня так, словно вчера на свет родились. Эти наивные и милые глаза, трепет ресниц, ощущение, точно я больную в коровник привезла.

      – Ну же, – милостиво подбодрила я своих буренок.

      – Нужно осмотреть её, – выдала Лил, заслужив завистливый взгляд своего товарища, наивно-добродушный от Кита, и поощряющий – мой.

      Я милостиво разрешила обротнице действовать. На самом деле, своим даром я уже всё проверила и была спокойна за девушку, но ведь и студентам нужна практика. Так что пусть уж потерпит немножко.

      Лил решительно приблизилась к кровати, одним резким движением сорвала с Терезы одеяло и, будь я проклята, она начала её осматривать. В этот момент я почувствовала себя зрителем в театре абсурда. То есть все участники постановки что-то там понимают, одна я не при делах. Даже Кит – и тот с умным видом пялится на больную.

      – Что ты делаешь? – между делом спросила я, когда Лил всё же соизволила измерить пульс у больной.

      – Провожу осмотр, – как ни в чем не бывало, заявила она.

      – На предмет чего, я стесняюсь спросить? Думаешь, у неё какая-то деталь отпала, пока она тут лежала?

      – Нас так учили осматривать людей, – с готовностью ответила она. – Она человек, и я не могу определить её состояние, опираясь на свои ощущения, – наминая пациентке живот, поделилась Лил.

      Я устало прикрыла глаза. Почему-то заломило виски. Что за дурдом тут творится? Первым желанием было вломить обротнихе по хребтине, благо посох был неподалеку. Желание было острым, должно быть, так себя чувствует алкоголик в завязке.

      – Я начинаю новую жизнь, новую жизнь, новую жизнь, – всё ещё с закрытыми глазами продолжала шептать себе под нос я до тех пор, пока не смогла вновь ровно дышать.

      – Что? – осведомилась девушка.

      – Первое, что тебе стоит проверить у пациента, который вышел из такого состояния, – это его реакции и рефлексы…

      – Что такое рефлексы? – поинтересовался Джарред, возвращая меня на грешную землю, так и не дав мне стать хоть немного лучше согласно плану.

      – Отдохни, милая, – погладив больную по щеке, я тут же погрузила её в глубокий оздоровительный сон, подкрепив свое действие ещё одной частицей собственной силы. – За мной, – уже сквозь зубы процедила я, обращаясь к своим недорослям. Легко подхватила посох и направилась к выходу из комнаты. За моей спиной послышался возбужденный шепот, но бунтовать в открытую никто не решился.

      А уже спустя двадцать минут двое оборотней переминались у окна столовой, смотря на то, как я привязываю Кита к стулу.

      – Доставайте тетради, поганцы, – фыркнула я, связывая внучка.

      – Ну, почему я? Ошиблись-то они, – проныл Кит.

      – Потому что не ровен час папашей станешь, а писать толком до сих пор не научился.

      – Я зарисую, – с готовностью согласился Кит.

      – Рисуешь ты и того хуже, – фыркнула я, не став добавлять, что в этом-то он точно весь в меня.

      – Итак, любители подглядеть, у кого что и где