взгляд, но не успев закончить, один парень отобрал у меня простой карандаш и подкинул мне, видимо свой. Сломанный. Изгрызенный. Коричневый! Такая наглость привела меня в ступор. Попросив вернуть мое по праву, он естественно мне отказал. Аргументировав это тем, что он уже видел, как я рисую и посчитал, что он принесет больше пользы этим карандашом. Видя этот короткий диалог, я заглянул в его работу и увидел то, что он уже успел обвести те короткие линии, которые он умудрился набросать коричневым, и даже имел наглость подписать свою работу – Комарин В. Не знаю, что он делал все это время, но он только начинал, пока все уже заканчивали. Чувствуя бессилие, обратился к нашему будущему учителю и рассказал всю историю. Она сказала на это, что не стоить ругаться из-за каких-то карандашей и вручила мне еще карандаш. Он был еще хуже… Желтый. Причем не такой насыщенный, яркий, а тусклый, еле видный на белой бумаге. Желтый! Посмотрев на арсенал ее стола, я понял, что бы я не выбрал – исход будет один. Вернувшись к моему почти законченному рисунку, мне осталось дорисовать окна и крышу. Понадеялся, что не так уж все будет плохо. Но начав рисовать крышу по ней закапал дождь, причем самый настоящий, не нарисованный. Это я плакал над своей работой. Смотря на все это сегодня нашел – я конечно над чем убиваться, но дело было даже не в рисунке, а в том что он забрал мою вещь, потому что думал он лучше меня и мне не смогли в этом помочь. И вот уже сидел, плача, дорисовывал свою золотую школу и остальные дети кружились в хороводе. Оксана Анатольевна отлучилась от общего круга проверить мой прогресс. Она сказала какие-то слова комфорта и обняла меня сзади. Сама заплакала слегка. Тогда я почувствовал что-то особенное, но не понял что.
Сегодня стало понятно – это чувство соединения и единства двух людей, которые не подходят этой системе. Во все годы начальной школы так не разу и не сделал для нее того же, а зря.
Конец первой интерлюдии|
Эта предыстория была необходима для дальнейших событий. Подойдя, понял процесс работы и принялся делать то же самое. Они откидывали снег, падавший от верхних работ. Сверху были Удов, Бобенко и та дама с собачками, собачек наверху не было… Коля надел белые беспроводные наушники. Бросив невнимательный взгляд, можно было подумать, что это снег застрял у него в ушной раковине после брошенного снежка. Своим маленьким инструментом высекал линии и указывал другим, где это делать. Вообще он очень ревностно относился к тому, как и кто делает линии. Все должно было быть четко по замыслу, никаких девиаций и своевольства по отношению к его работе. Конечно, они не работали только маленькими лопатками. Это они, как понял в последствии, делают набросок из линий. Уж не знаю, как точно он называется, только похож на лопатку. Коля прикладывал к снегу вышеописанный инструмент и прямо голой рукой стукал по лопатке, как молотком, так он впивался в снег отсекая лишнее. Как раз это лишнее мы и откидывали.
