Заповедник дьявола. Дмитрий Захаров

тебя там тоже кой-чего написано! – смущенно засмеялся Виленский. Упоминание о себе, любимом, как о человеке, входящем в сотню богатейших людей России, было приятно. Богатство и лесть – низкокалорийные лакомства, ими трудно насытиться.

      Он махнул рукой, подзывая официанта. Тот немедленно устремился к гостям, неся на подносе бокалы с шампанским. Всего в зале собралось около тридцати человек. Бизнес-элита, как определил наметанным глазом Авдеев, скромно стоящий рядом с выходом из зала. Некоторых из гостей он видел по телевизору. Только его шеф пришел с телохранителем, остальные, надо полагать, остались ждать хозяев за воротами, как преданные псы. Несколько удивляло отсутствие женщин; обычно ради подобного рода собраний устроители приглашали эскорт девиц на любой вкус.

      Лозовой взял бокал за тонкую ножку, брезгливо скривив толстые губы, понюхал содержимое.

      – Что ты принес, родной?

      Официант переступил с ноги на ногу.

      – Шампанское марки «Салон»…

      – Салон-бурбон! – передразнил Лозовой. – Ты вот что, приятель! Принеси-ка нам с другом чего покрепче! Лады?

      Лазарев засуетился вокруг влиятельных гостей, делая официанту большие глаза.

      – Конечно, господа! Любые напитки будут предложены на ваш вкус!

      Он вторично кинул полный тревоги взгляд в сторону Авдеева и направился к сухопарому седому мужчине с невозмутимым лицом, на ходу листая странички в своем айпаде. Официант поспешно удалился, неся на вытянутой руке поднос с музыкально дребезжащими бокалами. Остановился возле седого, тот взял бокал, пригубил. Седой слушал Лазарева, внимательно рассматривая темное полотно старинной картины, покрытое глубокой сетью кракелюра.

      Лозовой помахал рукой седому, подтолкнул локтем в бок Виленского.

      – И Шатров здесь?

      – Куда же без него! – сдержанно улыбнулся бизнесмен. – Шатров Виктор Петрович. Нефтянка. Контрольный пакет акций региональной компании.

      – Ты с ним знаком?

      – Здороваемся при встрече… – Виленский наклонил голову, седой холодно улыбнулся. – А вон те двое – хозяева завода ЛТМПЗ. – Он незаметно мотнул головой в направлении круглого низенького толстяка и статного мужчины с густой черной бородой.

      – Верно глаголешь, отче! – оживленно сказал Лозовой. – Еременко и Асламазян. Крутые перцы! Слышал, что они отжали большую часть «Никельторгинвест» у мурманских ребят?

      – Слышал…

      – Крутые перцы, – повторял Лозовой, издали улыбаясь чернобородому Асламазяну.

      Виленский осматривался по сторонам, кивая знакомым, вежливо улыбаясь тем, кого знал недостаточно близко. Собрались крутые перцы, по выражению Лозового. Евгений Ткачук, Михаил Григорьевич Розовский, Максим Лейкин, Шевченко, Колосов, Анатолий Спицын, Бронштейн… Кто-то рассматривал картины на стенах, некоторые беседовали. Всех этих людей объединяли два качества, базирующиеся на основном человеческом инстинкте – страхе. Боязнь потерять хотя бы малую толику своих денег и страх упустить возможность