Аэлита (фантастическая поэма по роману А.Толстого). Леонид Ильич Михелев

на миг знамёна и дома.

      Вдруг молния экран перечеркнула.

      Раздался треск, затем упала тьма.

      «Короткое, должно быть, замыканье,–

      промолвил Гусев.– Больше нет желанья

      тут оставаться. Нам пора идти.

      До аппарата добрый час пути»…

      Глава десятая

      Закат

      Пылающее солнце к горизонту

      клонилось, раздвигая облака.

      Закат алел вдоль облачного фронта.

      Недвижим воздух. Тишь. Ни ветерка.

      Лось с Гусевым шагали по равнине

      под загустевшим небом тёмно-синим.

      А солнце уходило за поля.

      И Марс грустил, как вечером Земля.

      На пепельном закатном небосводе

      взошла большая красная звезда.

      Свой гневный глаз она на Марс наводит.

      В её лучах вселенская беда.

      Но вот другие звёзды высыпают,

      созвездия весёлые сияют.

      Наполнены небесные поля.

      А Лось глядел на ту. Сказал: «Земля».

      И Гусев снял картуз и неотрывно

      на родину глядел, что там, в выси

      плывёт среди иных созвездий дивных.

      «Земля,– промолвил,– помни и прости».

      Довольно долго так они стояли

      у древнего канала. Их печали

      развеялись, растаяли вдали,

      где вечность отбывают корабли.

      Но вот над горизонтом появился

      луны-малютки новый ясный серп.

      А Гусев снова, как дитя дивился:

      «Глядите позади! Ведь я не слеп!

      Там полная луна, побольше этой»!

      А над равниной поднимался светлый

      Почти что полный, диск второй луны.

      Все диски на холмах при нём видны.

      «Вот ночь, так ночь,– пробормотал сердито

      товарищ Гусев,– В небе две луны»!

      Спустились с берега по белым плитам.

      Внизу одни лишь кактусы видны.

      Вдруг чья-то тень шарахнулась в сторонку,

      комок пушистый из-под ног – вдогонку.

      Заскрежетало, вскрикнуло навзрыд.

      И жуткий вой вселенную накрыл.

      И тут же тишина. Вой оборвался.

      А Лось и Гусев ринулись бегом.

      И словно к дому, к аппарату рвался

      любой из них по полю прямиком.

      Но вот блеснула под луной обшивка.

      Да, ноги принесли их без ошибки.

      И вот он, тёплый от жары дневной,

      теперь их сердцу милый, дом земной.

      «Ну, нет! Я по местам паучьим этим,–

      промолвил Гусев,–ночью не ходок»!

      Люк отвинтил: «Да ни за что на свете»!

      И в аппарат, закончив монолог.

      Лось не спешил, прислушивался к полю,

      приглядывался ко всему на воле.

      И вот увидел: меж ночных светил

      корабль крылатый, словно призрак, плыл…

      Тень корабля проплыла и исчезла.

      Лось на обшивку аппарата влез,

      уселся и глядел в ночную бездну,

      в бескрайний полнозвёздный свод небес.

      А в аппарате Гусев всё возился.

      Добро считая, не угомонился.

      Он выглянул из люка и сказал:

      «Нет,