Солнечная кошка. Ашира Хаан

у каждого дерева, чтобы поцеловаться еще, и еще, и еще.

      Десерт? Мильфей? Я не запомнила, каким он был на вкус. Мне кажется, Артем тоже дождался его просто из упрямства. Невозможно было отлипнуть друг от друга, а уж потерпеть десять минут до дома – тем более.

      Вечерний пряный воздух кружил голову сильнее алкоголя, нетерпеливые руки на моем теле вгоняли в огненную дрожь. Жаркий пьяный шепот на ухо с подробностями того, что Артем собирается со мной сделать, прошивал тело насквозь тягучими острыми молниями. Вся ночь наша. Любые грязные фантазии.

      Четвертый этаж без лифта, безмолвные стены, сдавленные стоны, приглушенный смех, звон падающих ключей, вжатое в стену тело, бесстыдная рука, пробирающаяся под юбку, пока Артем пытается открыть дверь.

      И наконец – прихожая, в которой можно уже впиться друг в друга губами, не стесняясь, задрать топик, обнажая грудь с ноющими от желания сосками, обхватить ногами его бедра и тереться о твердый бугор в джинсах.

      – Кс-кс-кс… – сказал Артем, и я даже не удивилась – я тут Кошка, кто еще?

      Но он смотрел мимо меня, на пол. У наших ног вальяжно расселся, встопорщив роскошную шелковую шерсть серебристой расцветки, толстый персидский кот с презрительным выражением морды.

      – Познакомься, – сказал Артем. – Это Принц. Он у нас тут главный.

      Я присела на корточки и протянула руку к роскошной шерсти, в которую так и хотелось запустить пальцы. Но его высочество окатили меня ледяным презрением змеиных голубых глаз и коротко мявкнули Артему.

      – Сейчас покормлю его, – засмеялся тот. – А то ведь не простит никогда. Иди пока в мою комнату.

      Я скинула туфли и с наслаждением прогулялась по старому деревянному паркету, теплому, поскрипывающему под босыми ступнями. Комнат было всего две. Общая, ремонтированная последний раз, когда меня еще и на свете не было, с восточным ковром на полу, советской стенкой, в которой за пыльным стеклом мерцал хрусталь, продавленным диваном и неожиданно новым огромным телевизором. И крошечная смежная комнатушка, принадлежащая Артему. Почти всю ее занимал огромный трехстворчатый гардероб и раскладной диван, застеленный поверх белья в цветочек поеденным молью покрывалом. Места осталось только на письменный стол, над которым висели книжные полки, забитые медицинскими справочниками и учебниками.

      Все очень аккуратное и чистое, даже учебники стояли по высоте, и никаких растрепанных методичек, ворохом запихнутых поверх книг, как у некоторых. Только на подоконнике – царство бардака. Там вперемешку валялось все то, чему не нашлось места на идеальном столе: сигареты, ручки, фишки от настольных игр, ежедневники, батарейки, презервативы, банки витаминов, новые носки и тупые скальпели. Из-под завалов торчал уголок фоторамки, и я немножко разгребла хлам, чтобы полюбопытствовать.

      На фото Артем был с высокой, почти с него ростом темноволосой девушкой. Они прижимались щекой к щеке и демонстрировали в камеру руки с кольцами на безымянном пальце. Видимо, та самая бывшая, на которой он планировал жениться.

      Я закопала рамку обратно и вздохнула.