Кто поверит эху? Часть 1. Возвращение. Светлана Дильдина

вам ли не знать… но никакая сила не сдержит народ, который боится неведомого.

      – Хорошо, я направлю туда людей. Они все проверят…

      – И отыщут разбойников, это наверняка дело их рук, – сказал Кэраи. Энори промолчал, вновь посмотрев на него очень пристально. Слегка поклонился и вышел.

      – Этого я и боялся, – вздохнул Кэраи, когда стихли легкие шаги. – Нежить, проклятые крепости…

      – Не суди о том, чего не понимаешь.

      – Ты будешь искать убийц, или развешивать амулеты?

      – Мои люди прочесывают все уголки Хинаи в поисках разбойников. Но в те места завтра отправятся еще стражи.

      – А что насчет заставы? Ты всерьез намерен…

      – Да!

      – Поступишь так, как он скажет?

      – Посмотрим… Не делай такое лицо.

      – Он просто потрясающе дерзок, – задумчиво отметил Кэраи. – Обратился к тебе по имени… Во дворце бы с него три шкуры сняли.

      – Да брось. Тут не дворец. Бывает, промахивается – он же дитя леса.

      – Давно не дитя. Пора бы выучить этикет…

      **

      Солнце клонилось к закату, мягкая дымка разлилась в воздухе. Было еще светло, но вот-вот и начнет смеркаться. Несколько всадников в бежево-коричневой форме стражей округа друг за другом проскакали по лесной тропке, едва не задевая разросшиеся над ней ветви.

      Человек с нашивкой десятника на рукаве и головной повязке ехал последним. Форма и сосредоточенность, а также лесной полумрак делали его старше, но стоило выехать на открытое место, – внизу расстилались заливные луга, покрытые сиреневыми цветами – как суровая озабоченность покинула всадника. Он остановил коня, рассматривая пестрый травяной ковер.

      Было ему лет двадцать. Открытые, приятные черты, а глаза по контрасту с темной полосой ткани на лбу казались вызывающе светлыми.

      – Эй, полководец! – товарищ, спускаясь с холма, с теплой насмешкой окликнул его, затем громко свистнул. Только тогда молодой всадник очнулся и поскакал за другими.

      Сын мелкого торговца тканью, Лиани Айта в четырнадцать лет поступил на военную службу и считал ее своим призванием. Дослужился пока лишь до командира десятки, но вскоре мог быть повышен в звании. Тепло вспоминал свою большую семью – родителей, сестер и братьев, которых давно не видел; вот и сиреневые цветы напомнили те, что росли за воротами.

      А сейчас земельные стражники впятером объезжали окрестности, расспрашивали местных, искали следы бандитов, убивших тут двоих человек; то было не первое преступление разбойничьей шайки.

      Дом у обочины дороги был уютным и говорил о достатке хозяев – не избыточном, когда можно позволить себе что захочется, но о простой сытой и устроенной жизни людей образованных. Свет маленького очага освещал комнату – занавеси, легкую прочную мебель, явно изготовленную кем-то из здешних умельцев, полосатые циновки на полу. Молодая женщина в розово-черном, сидевшая у столика с цветами, рассеянно водила пальцем по расшитой скатерти – рисовала невидимые узоры. Муж ее, чуть старше годами, но с седой прядкой у виска,