Мозаика времен плюрализма мнений. Ланиус Андрей

черты; местная полиция и там и там действовала одинаково; оба арабских государства, по сути, являлись соседями…

      Эта параллель, пускай косвенно, но тоже свидетельствовала в пользу оманского варианта.

      Редактор ответил, что он тотчас составит письмо и отправит его факсом израильским партнерам.

      Он выразил уверенность, что на этом обмен «любезностями» между Петербургом и Тель-Авивом будет завершен, да и номер пора уже сдавать…

      Прощаясь, он, однако, попросил меня оставаться на связи.

      Очередной звонок из редакции раздался еще через полчаса.

      – Они только что прислали бумагу по факсу, – сообщил редактор. – Пишут, что проконсультировались со специалистами. Хотя, по их мнению, это простая формальность. Амман, и никаких гвоздей! Иначе, мол, весь Израиль будет хохотать! Ибо второго похожего инцидента не было в природе – ни в Омане, ни в других местах!

      – В таком случае, как они объясняют утверждение своего генерала – героя интервью?

      – Ошибка с его стороны, как и оговорка, исключена. По их мнению, чего-то там недопонял журналист.

      – То есть, оказался недостаточно компетентным? – не удержался я от язвительного выпада.

      – Нет, – рассмеялся редактор. – Так вопрос не стоит. Скорее, как допускают наши партнеры, вкралась техническая ошибка. – Он вздохнул: – Однако всё это лирика. А нам пора сдавать номер. Вы, конечно, знаете о нашей ссылке на то, что ответственность за изложенные факты несет автор. Ваше слово, только быстро, прямо сейчас: оставляем «Оман» или исправляем на «Амман»?

      Что ж, таково уж свойство журналистской профессии – порой приходится выбирать, вопреки тем очевидным фактам, которые, что называется, у тебя в руках.

      – Исправьте на «Амман», – сказал я.

      – По-моему, так вернее, – согласился он. – А вас прошу заглянуть на днях в редакцию и принести вашу вырезку. Я сделаю ксерокопию и отправлю ее в Тель-Авив, пусть похохочут.

      На том и порешили.

      Позднее в Израиле рассекретили часть документов по этому делу, информацию о котором я старался не упускать из виду.

      Жертвой покушения должен был стать глава политбюро организации ХАМАС Халед Машаль (впрочем, это и раньше не являлось тайной).

      Его «приговорили» за организацию взрывов в Иерусалиме.

      Операцию, санкционированную на самом верху, планировалось провести «бесшумно», дабы все выглядело, как естественная смерть, и исключало всякое подозрение о причастности к ней Израиля. Потому в качестве оружия возмездия выбрали яд, разработанный в секретной биохимической лаборатории «Моссада». Нескольких капель препарата было достаточно, чтобы жертва сначала лишилась сознания, затем впала в состояние комы, а еще спустя несколько суток отправилась бы в мир иной. Что же касается ликвидаторов, то выбранный способ возмездия почти стопроцентно гарантировал их беспрепятственное возвращение на родину. Сама вероятность провала считалась ничтожной.

      В принципе агенты выполнили задание, но без должного артистизма, чем и привлекли