Ушкуйник. Игорь Гергардович Гардер

он и в ширину стал заметно шире. Еще у этого судна, похоже, в молодости было два любимых мультфильма: "Летучий корабль" и "Карлсон, который живет на крыше". Другого объяснения я не нахожу, с чего речному кораблю вдруг захотелось обзавестись пропеллерами и взмыть в небеса. Сами пропеллеры были заключены в кожух из желтоватого металла, что обрамляли судно словно порталы по левому и правому борту у самой кромки верхней палубы. От самих пропеллеров тянулись трубы, которые шли вдоль бортов к корме, так что при нужде можно было перелезть бортовые ограждения к этим вентиляторам-перископам. Инородные части визуально были медного цвета. Сам корабль стоял не на куриных ножках, как какая-нибудь избушка Бабы-Яги, а на вполне нормальных металлических ногах со ступнями и коленными суставами в виде шестеренок, которые крепились к дну судна.

      Одна из обидных вещей – сам корабль, как выглядел неказисто, так и остался выглядеть неказисто, блестя облезлой краской и той же ржавчиной, где даже до дыр проржавел. На фоне ржавчины и дыр поблескивали разбитые стекла по всему корпусу.

      – Чудо произошло, но это чудо какое-то не чересчур чудесное. Хотя, когда я думал, что он еще побегает или полетает по волнам, я не предполагал, что корабль будет реально бегать и летать, – усмехнулся омоновец. – Все шутки кончились, началась работа. Судно осмотреть на наличие некромантии, если все в порядке, – на базу и спать.

      Бойцы мгновенно сориентировались, нашли пару досок и два бревна, с помощью которых соорудили небольшой мостик и устремились на борт судна по свисающей веревочной лестнице. Мне оставалось лишь терпеливо ждать под охраной двух бойцов. Спорить и настаивать на своих правах явно не имело смысла – в лучшем случае меня пошлют куда подальше. Пока омоновцы исследовали судно, я, не имея чем заняться, полез в телефон. Сразу бросилось в глаза, что связи нет. Зайдя в настройки, убедился, что о связи и речи быть не может. Водитель машины, также как и я, ковырялся в телефоне в поисках сотовой связи, пока его не прервал сигнал из рации. Он радостно сообщил, что в городе нет ни сотовой связи, ни электричества, но рации пока работают. Оглянувшись, я убедился, что город погрузился в предрассветную тьму, лишь кое-где в окнах светились огоньки. Про себя отметил, что теперь вызвать полицию, пожарных или скорую помощь можно будет только пешком или найдя мотор. Осмотр правого борта судна занял пару минут, после чего их командир с ехидной улыбкой на лице пожелал удачи и ускакал со своими. Поднявшись на борт и войдя в рубку, я понял причину этой самой улыбки, и причина явно была не в том, что здесь было много грязи, а в том, что из целого здесь не было ничего. Абсолютно ничего целого: все приборы были разбиты, ручки настолько проржавели, что если их дернуть, они сломаются. Все, что держалось, то лишь на честном слове и соплях. Единственное, что визуально выглядело новым, это штурвал с волчьей головой посередине. Он, как и лопасти, был сделан из одного и того же металла, сам штурвал был с меня ростом. Единственный, кто был рад, это домовой с капитанской кепкой на голове, который ходил со мной и буквально светился от счастья, любовно