Стихотворения. Поэмы. Повести. Рассказы. Сергей Есенин

ль дело?

      Ты целуешь, а губы как жесть.

      Знаю, чувство мое перезрело,

      А твое не сумеет расцвесть.

      Мне пока горевать еще рано,

      Ну, а если есть грусть – не беда!

      Золотей твоих кос по курганам

      Молодая шумит лебеда.

      Я хотел бы опять в ту местность,

      Чтоб под шум молодой лебеды

      Утонуть навсегда в неизвестность

      И мечтать по-мальчишески – в дым.

      Но мечтать о другом, о новом,

      Непонятном земле и траве,

      Что не выразить сердцу словом

      И не знает назвать человек.

      1923

* * *

      Вечер черные брови насупил.

      Чьи-то кони стоят у двора.

      Не вчера ли я молодость пропил?

      Разлюбил ли тебя не вчера?

      Не храпи, запоздалая тройка!

      Наша жизнь пронеслась без следа.

      Может, завтра больничная койка

      Упокоит меня навсегда.

      Может, завтра совсем по-другому

      Я уйду, исцеленный навек,

      Слушать песни дождей и черемух,

      Чем здоровый живет человек.

      Позабуду я мрачные силы,

      Что терзали меня, губя.

      Облик ласковый! Облик милый!

      Лишь одну не забуду тебя.

      Пусть я буду любить другую,

      Но и с нею, с любимой, с другой,

      Расскажу про тебя, дорогую,

      Что когда-то я звал дорогой.

      Расскажу, как текла былая

      Наша жизнь, что былой не была.

      Голова ль ты моя удалая,

      До чего ж ты меня довела?

      1923

* * *

      Эта улица мне знакома,

      И знаком этот низенький дом.

      Проводов голубая солома

      Опрокинулась над окном.

      Были годы тяжелых бедствий,

      Годы буйных, безумных сил.

      Вспомнил я деревенское детство,

      Вспомнил я деревенскую синь.

      Не искал я ни славы, ни покоя,

      Я с тщетой этой славы знаком.

      А сейчас, как глаза закрою,

      Вижу только родительский дом.

      Вижу сад в голубых накрапах,

      Тихо август прилег ко плетню.

      Держат липы в зеленых лапах

      Птичий гомон и щебетню.

      Я любил этот дом деревянный,

      В бревнах теплилась грозная мощь,

      Наша печь как-то дико и странно

      Завывала в дождливую ночь.

      Голос громкий и всхлипень зычный,

      Как о ком-то погибшем, живом.

      Что он видел, верблюд кирпичный,

      В завывании дождевом?

      Видно, видел он дальние страны,

      Сон другой и цветущей поры,

      Золотые пески Афганистана

      И стеклянную хмарь Бухары.

      Ах, и я эти страны знаю.

      Сам немалый прошел там путь.

      Только ближе к родимому краю

      Мне б хотелось теперь повернуть.

      Но угасла та нежная дрема,

      Все истлело в дыму голубом.

      Мир тебе – полевая солома,

      Мир тебе – деревянный дом!

      1923

      Папиросники

      Улицы печальные,

      Сугробы