Альманах «Истоки». Выпуск 15. Группа авторов

скоротечность

      И льдистая мгла,

      Пространств бесконечность

      За створкой стекла.

      Какие однажды

      Найду там миры?

      О, тайная жажда

      Запретной игры!

      Стеклянная влага,

      Иллюзий вода.

      О, тайная тяга

      Проникнуть туда,

      Где смутный, как отблеск

      На том берегу,

      Грядущего облик

      Провидеть смогу…

      Застыв без движенья

      Часами могла

      Ловить отраженья

      За гранью стекла.

      «Воспоминания детства воскресли…»

      Воспоминания детства воскресли:

      Девочка с книгой в прабабкином кресле,

      Белые джунгли на зимнем окне,

      Синие тени на бледной стене.

      Небо срывается вниз снегопадом.

      Девочка смотрит невидящим взглядом,

      Словно бы зная уже, что вот-вот

      Кто-то незримый её позовёт.

      Длится снежинок таинственный танец,

      И отражает ей зеркала глянец:

      Снежной владычицы хладный венец,

      Хмурого севера зимний дворец.

      В страшные сказки влюблённое детство.

      Кресло и зеркало – это наследство

      Девочки с книгой от старых времён,

      Грозных судеб и семейных имён.

      Снег невесомо над миром витает.

      Девочка с жадностью книгу читает,

      А у стены зазеркальный двойник

      Тоже к загадочной книге приник.

      Тишь – только шёлковый шелест ресницы,

      Снега полёт да шуршанье страницы.

      И предо мной возникает, как встарь,

      Странного детства волшебный фонарь.

      И повторится до боли сердечной

      В зеркале девочка с книгою вечной —

      Из зазеркалья, из давнего дня,

      Словно не видя, глядит на меня.

      Памяти брата

      Мир без тебя так безнадёжно пуст.

      Хоть полон света, страсти, упоенья…

      Читают пусть в церквах сорокоуст,

      Чтоб дал Господь тебе упокоенье.

      Как боль чиста, как боль моя остра!

      Но обретеньем стала вдруг утрата:

      Теперь ты понял – ближе всех сестра,

      Теперь я знаю – нет дороже брата.

      Кого винить? Да некого винить.

      Хоть горький плач из горла так и рвётся…

      Но наших уз серебряная нить

      И там, в краю заоблачном не рвётся.

      «А мне по тебе убиваться…»

      Аркадию

      А мне по тебе убиваться,

      Мой милый, теперь до конца —

      Лет тридцать, а, может быть, двадцать,

      Не смахивать слёзы с лица.

      Пусть выплачут слёзы другие,

      А мне этих слёз не унять

      И чувство острей ностальгии,

      Зато уж его не отнять.

      Вымаливать милость у Бога

      В ночи и в сиянии дня.

      А ты подожди нам немного,

      Пока не отпустят меня.

      «Взвесь каждую мою слезу. Потянет три карата?..»

      Алексею

      Взвесь каждую мою слезу. Потянет три карата?

      И