Журнал «Юность» №01/2024. Литературно-художественный журнал

ему всегда эта старомодность претила.

      – Я? Ну… да.

      – Я Игорь. Приятно познакомиться. – Мальчик протянул Кириллу руку, сначала правую, потом, посмотрев на гипс, быстро и невозмутимо – левую.

      Кирилл пожал ее, такую маленькую, холодную, мокрую от дождя.

      – Тебе очень повезло.

      – Повезло? – Кирилл изумился и разозлился.

      – Ты, наверное, каждый день общался с Дашей.

      А я только по телефону, всего раз в неделю. А приезжала она только летом. А раньше я был маленький и не помню. Даша – мой самый лучший друг. Не знаю, что дальше делать. – Мальчик опять тихо заплакал.

      Кирилл не знал, что надо было делать. Он похлопал мальчика по плечу.

      – Ужасно, это все ужасно, – сказал Кирилл.

      – Да, – тихо ответил мальчик и отошел от Кирилла, подошел к Дашиной сестре и, обтерев мокрую руку о свой костюмчик, взял ее за руку.

      «Что я вообще тут делаю?» – думал Кирилл. Он хотел провалиться сквозь землю, хотел закрыть глаза и исчезнуть с этих похорон, из этой семьи и из этой истории. Он зажмурился изо всех сил, но ничего не получилось. Гроб опускали в землю, люди вокруг плакали.

* * *

      После похорон все поехали домой к Дашиным бабушке и дедушке. В коридоре толпились ботинки, принеся грязь с кладбища. В одной из комнат их хрущевки был уже накрыт длинный стол, простиравшийся от одного конца комнаты до другого и заставленный бокалами, салатами и нарезкой. «Наверное, два стола соединили», – подумал Кирилл. В гостиной сидели и стояли люди, те же, что были на кладбище, но без верхней одежды. Стало видно их или невзрачные, или слишком вычурные, провинциальные наряды. Кирилл еще никогда не чувствовал себя москвичом так сильно.

      Хотя на кладбище Кирилл в основном смотрел в пол, теперь, в тепле и ближе к концу его пытки, он принялся разглядывал людей. Сначала он заметил маленького Игоря, ровно сидящего на коленях у Дашиной сестры. Усталая, заплаканная, она нежно обнимала сына, положив щеку на его голову. Мать Даши была похожа на белую, мраморную статую, а может быть, на призрака. В ее глазах не было слез, но не было и жизни. Папа держался получше и общался с гостями, но Кирилла как-то игнорировал. Ни мать, ни отец не поздоровались с Кириллом, хотя и он с ними не поздоровался. Вообще-то он с ними не был знаком. Общался он только с сестрой и по эсэмэскам. С ней здоровался, а с ними – нет, как-то неловко. Может, Даша им говорила, что дела идут не очень? А может, винят Кирилла в аварии… Но зачем же тогда позвали?

      Если бы они не ехали в это кафе, если бы он поговорил с ней у подъезда, если бы он не зажмурил глаза на то мгновение. Если бы не купил этот уродский букет. Если бы они вообще не встретились. Нет. Но если бы только можно было вернуть время. Как хочется выпить, поскорее бы за стол.

      Дашины подруги, которых Кирилл видел только пару раз, тоже не проявляли к нему большого интереса и смотрели на него совсем без симпатии. Наверное, она им что-то рассказывала. Но, может, это просто скорбь. Может, тоже считают, что он виноват. Общаться с ними желания большого не было. Хотелось исчезнуть. Кирилл опять зажмурил глаза. Вдруг за руку его взяла чья-то теплая, немного