Игра в «Анкор». Ответ. Книга сороковая. Валерий Дудаков

кутался от холода, отраду

      Найдя здесь в одиночестве своём.

      Во флигеле рождался «Дядя Ваня»,

      Сад вишен взор и пьесу услаждал,

      А он все ждал, когда же перестанет

      От скуки и бессмыслицы тоска.

      Был полон дом, схлестались в спорах острых

      О зле, обратной стороне добра,

      Прогрессе, а в вопросах философских –

      И мудрость, и житейская мура.

      Простейшее вдруг оказалось сложным

      И путало, нелепый смысл тая,

      Пугала «любомудрия» возможность

      На «финдесьекль» абсурдом бытия.

      За ним поздней вилась актёров стайка,

      Спешил к премьерам «с корабля на бал»,

      А в Камергерском поселилась «Чайка»,

      Чтоб занавес во МХАТе вечным стал.

      Перечислять я все места не стану,

      Которые смогли нас удивить,

      Мы видели и Ясную поляну,

      И Клин, и Тверь, где гений мог бы жить.

      А в Мелихово мучился писатель

      Вопросом вечным: быть или побыть,

      И выезжал в двуколке врачеватель

      Мир от высокомерия лечить.

      В ночь лиственница в огненном сиянье

      В златой отлив окрасила закат,

      Как будто обещала на прощанье:

      «Весной здесь расцветёт вишнёвый сад».

      Осенний ноктюрн

      Вновь осени романтика не зря,

      Поэтов скольких пылкие признанья,

      И потаённый шёпот октября

      Промолвит мне «простите» на прощанье.

      «За что простите?» – я его спрошу,

      Ответит он: «За листьев побежалость,

      За то, наряд что сбросить я спешу,

      Чтоб ветви оголить, какая жалость,

      Для осязания и зренья твоего».

      Узоры крон растают в светлой дымке

      Ленивых облаков, неясным снимком

      Останутся лишь в памяти твоей

      До новых дней. «Но доживу ль до них?» –

      Мне хочется спросить, ведь жизнь лишь миг

      Вселенского судеб круговорота.

      Молчит октябрь. Вопрос к нему мой что-то

      Иль тягостен, иль задан мной впросак,

      В раздумья грустные он погружён и так,

      Не жди ответа, нет терпенья коль,

      А тут ещё и я в своих сомненьях,

      В октябрьской тиши листвы круженье

      Щемящую мою приглушит боль.

      Конец октября

      Всё сильней с каждым днём тянет к холоду,

      Звуки стынут, и ветер притих,

      Так октябрь рассчитается золотом

      За игру своенравий своих.

      Солнце встанет с ленцой в дымке розовой,

      Чуть согреет в сердцах иногда,

      Вновь ворона на кроне берёзовой

      Прохрипит, что бредут холода.

      Был с природою близок я сызмальства,

      Знал, октябрь чудит невзначай,

      По утрам ляжет россыпью изморозь

      На забытый капустный кочан.

      Без разбора, а может и сослепу,

      С кем встречался, и в том не везёт,

      Огородами скрыться б к Котовскому,

      От врагов, как гласит анекдот.

      Побродить в