Шаманка поневоле. Shy Hyde

Грымзы. Они помахали лапами, и вокруг моих запястьев образовались цепи. Не такие, конечно, как у тувинца, намного тоньше. Ведут меня куда-то вниз. Тут темно и пахнет сыростью. Редкие лучики света тонкими полосками проникают откуда-то сверху. Спускаемся ещё ниже. Здесь совсем темно. Но едва мы сходим с каменных ступеней на пол, впереди освещается пятачок с тремя дверями-решётками: прямо, налево и направо. Меня заталкивают в левую.

      – Леди, вы наказаны, – сообщает чёрный феекот.

      Замок щёлкает, мои сопровождающие уходят, и становится темно.

      – Эй, постойте! – кричу им вслед.

      Но меня обволакивает звенящая тишина. Надеюсь, тут нет крыс или ещё кого-нибудь.

      Как же хочется есть. Спустя неопределённое время в подземелье зажигается свет. Серый феекот принёс мне еду. Бутылка воды, лепёшка с какими-то зёрнами и яблоко.

      – Простите, а здесь есть туалет?

      – Там, – отвечает феекот, махнув лапой вглубь моей камеры.

      А там такая темнотища. Но я послушно иду туда. И вдруг над головой зажигается лампа. Обычная лампа накаливания в виде груши. Отлично. Вижу перегородку с дверцей. Заглядываю. Супер. Даже душ имеется. Надеюсь, вода тут не вонючая.

      У противоположной стены железная кровать с матрасом, свёрнутым рулоном. Значит, не придётся спать на полу. Сажусь на панцирную сетку и принимаюсь за обед.

      – Чуть позже к вам придёт декан, – сообщает феекот и уходит.

      Свет снаружи гаснет. Неизвестно, когда мне принесут ещё воды, поэтому делаю три маленьких глотка и оставляю про запас. Вряд ли тут можно пить из-под крана. Иначе мне бы не принесли бутилированную воду. Логично же? Эх, а дома можно было даже не фильтровать. Отстоять от хлора только. Как же я скучаю по родной красноярской водичке! Местная какая-то… не такая. Но лучше, чем ничего.

      Расстилаю матрас. Надеюсь, к ночи мне принесут белье. Хотя я не привередливая. Так что зря одноклассники меня мажоркой называли. Я не мажорка, я минорка. Так им и отвечала. Весело и с задором. Не зря же в народном хоре занималась. Эх! Закрываю глаза, затягиваю вологодскую свадебную "На море орёл…"

      – Красиво поёте, товарищ Элла, – слышу режиссёрский голос.

      Открываю глаза. Точно. Он. Русский.

      – Здравствуйте, товарищ Русский, – поднимаюсь, подхожу к решётке двери. – За что меня сюда бросили?

      – Вы наказаны за пользование неизвестным тёмным артефактом, – отвечает блондин.

      – Это просто телефон. Средство связи. Но у вас не работает. А когда батарейка сядет, даже орехи колоть бессмысленно. Экран треснет.

      Русский приосанился и задумался, сунув руки в карманы. Повисла пауза. Я решаюсь продолжать диалог.

      – Как я могу связаться с родными? Они беспокоятся. Не знают, что я здесь. Я вообще на актёрский шла поступать. А попала к вам.

      – Хотите сказать, что вы иномирянка, леди? – он смотрит мне в глаза.

      – Хотела бы я знать наверняка. Особенно, почему меня поселили с тувинцами? Нет, я ничего против ребят не имею. Они классные, но… парни.

      – К сожалению, в нашем корпусе есть некоторые сложности с комнатами, – отвечает декан.

      – Это мне уже Грымза Анакондовна