Выдумщик. Валерий Попов

сердилась.

      – Ему другой санаторий светит, на Севере. Восемнадцать уже есть ему, второгодник заядлый. Велела Ваське все его связи напрячь, чтобы прямо сейчас, не дожидаясь призыва, забрили Феку. А ты собираешься что-то предпринимать?.. Ясно! – закончила разочарованно.

      Вспомнила, видимо, какой я!

      Фека пришел на другой день, взбудораженный.

      – Прикинь! Прокатило. Менты в ломбард – а кольца там нет.

      «Знаю!» – чуть было не сказал я.

      – Кто-то выкупил его!

      – А кто бы это мог быть? Не догадываешься?

      – Не! – он даже зевнул.

      Широкая душа мелочами не заморачивается. Прокатило – и всё. Конечно, радовало, что карающая рука не дотянулась до меня. Пока… Но Фекина тупость – бесила. Должно же его всё это как-то пронять!

      – Это твой ангел был. Оцени! И живи теперь так… чтобы не было ему стыдно.

      – Да-а?! – Фека был потрясен.

      На святое любая душа ведется.

      – И смотри, чтобы он не бросил тебя! Так что ты отныне святой.

      Святостью я, кажется, его перегрузил.

      – Свезло, думаешь? – понял все это так. – Прикинь! И тут же повестку в армию принесли. Во совпадение!

      – Совпадение тоже кто-то организует. Повестка – это о тебе от Чупахина привет.

      – Ну, Васька! – Фека утер слезу.

      Я скромно молчал.

      – Ну чего? Ураганим? – жизнерадостно предложил он.

      – А иди-ка ты… в армию! – сказал я.

      – А ты знаешь, под чьим началом Фека будет служить? – мама смеялась. – Того самого Лёньки, которого он в Сочи таскал. Я думаю, что теперь Лёнька должен пылинки с него сдувать! Армия, конечно, не Сочи, но все же Феку мы с тобой спасли!

      – Спасибо, мама.

      И мы с ней даже выпили – за все хорошее… И все сбылось.

      4

      Я четко шел на золотую медаль, но кое-кто сумел разглядеть мое «второе лицо». Даже я про него на время экзаменов забыл! Зло особо опасное, потому что скрытое! – такими разоблачениями увлекались тогда. И Елена Георгиевна, преподавательница английского (гордящаяся своей принципиальностью), сумела-таки меня разоблачить и на выпускном экзамене влепила четверку. Раскусила меня! Хотя «на первый взгляд» я отвечал хорошо – но она смотрела глубже. Наша классная, Людмила Дмитриевна, увидев меня, кинулась в экзаменационную, где услышала приговор: «Он ставит себя как отличник, а знает на четыре!» Тоже верно. Хотя «ставить себя» тоже надо уметь. Пролетаю! Но еще не пролетел?

      Я пришел домой. Длинная комната была залита солнцем. Бабушка только помыла пол, и старые желтые половицы слегка «дымились» и пахли гнильцой. «Надо все запомнить!» – почему-то подумал я. Определяется твоя жизнь. Без золотой медали хана. Я могу играть только роль отличника! Для остальных… не хватит органики, и ты всюду провалишься. Мысль работала необыкновенно четко. У тебя – час… если еще результаты не отослали в РОНО. И ты прекрасно уже знаешь, что делать. Иди! Зябко? А как же!

      Везло мне когда-то! Красивая улица Чайковского, одна из любимейших, вдохновляющих меня, – а не какой-нибудь безликий квартал. Май! Все цветет. Поликлиника с фигурными стеклами любимого (может быть,