Выдумщик. Валерий Попов

В темноте! – мрачно проговорил Фека.

      – Ты темным делам Валерку не учи, понял? – пригрозила она.

      – Скорее, я его научу светлым! – пообещал я, даже не подозревая, что говорю правду.

      Я читал книгу – и вдруг какой-то резкий звонок! Телефон – давно это заметил – звонит по-разному.

      – Валерий!

      Голос мамы. Но почему так строго? Из какого-то учреждения звонит? Да! И причем – из какого!

      – Я в милиции сейчас нахожусь!

      Первый был испуг – маму ограбили. Фека? Но не такой вроде он человек. А какой же?

      – Я сейчас приду.

      – Отделение на улице Розенштейна.

      – Розенштейна? Это опасно! – вырвалось у меня.

      – Я знаю! – хладнокровно сказала мама. – И даже знаю, что ты здесь бывал.

      Фека накапал… Ну, друг!

      – А что случилось-то? Может…

      – Приезжай! – оборвала она. Была у нее такая привычка: не дослушивать. Знала наперед – и все остальное отвергала.

      Примчался. А вот и друг. Чем-то снова обижен. Несправедливостью! Чем же еще?

      На столе милиционерши, правда, лежали шуба рыжего цвета и одна интересная художественная композиция: разрисованные бумажки, по краям – настоящие червонцы. Талант, Фека-то наш! Отец «кукол»!

      – Вот – настоящий фармазон растет! – проговорила инспекторша; Фека приосанился. – Раньше у Рябого затырщиком был, теперь вышел на самостоятельную дорогу! У женщины шубу увел.

      – Она сама отдала!

      – В колонии будешь петь! Вы что-то хотите сказать, Алевтина Васильевна?

      – Ты позвонил мне! – мама обратилась к Феке. – И зачем?

      Что удивительно – с мамой он заговорил совершенно иначе.

      – Да заставили меня! Заболел там… один. Я учиться хочу.

      – Чему? – спросила мама.

      – Вот, – и он почему-то указал на меня.

      – Это похвально! – произнесла мама. – Да, – она повернулась к инспекторше. – Мы с Валерием ручаемся за него. Берем шефство!

      – А ты, Валерий, что скажешь? – спросила инспекторша.

      – Готов! – сумев подавить ярость, произнес я.

      И как всегда – податливость наказуема!

      – Как же ты допустил такое? – накинулась она на меня. – Твой друг прогуливает школу, хамит учителям, а недавно был уличен в краже денег у учащихся. Твой друг!

      Для дружбы, я бы сказал, это опасно. Особенно – бесцеремонность его. Насчет тех, «кого мы приручили», граф Экзюпери, я думаю, погорячился. И если бы не мама… с комсомольским задором ее!

      – Аттестат зрелости он получит у нас. И за поведение мы тоже ручаемся! – опередила она мой ответ. С которым я, собственно, и не торопился.

      – Мы – команда! – Фека вдруг вскинул кулак.

      Где научился?

      На первое наше занятие он вообще не явился, на второе – еле дополз, с опозданием на час. И тут впервые увидал меня в ярости – и даже испугался. Хотя шкапинские, по его мнению, не боятся ничего.

      – Слушай! – сказал я. – Ради тебя я не буду менять свои планы ни на миллиметр. Буду учиться сам. Если захочешь присоединиться – давай. Или иди куда шел!

      Он