Парадокс обратимости. Владимир Зуев

отец родной! Все не навоюетесь, ваше благородие? Обнимемся?

      ПОРУЧИК. Виктор Сергеевич задал вопрос: что мы должны сделать, чтобы продолжить работу здесь?

      БУЛАТ. А что у вас есть? Чего такого вы можете мне и народу моему избранному предложить? У нас всё есть: Чудо и кормит, и поит, и лечит, и с того света вертает… Зачем нам вы, или эти – товарищи?! На кой вы нам тут?

      ПРОФЕССОР. Простите, ну вы же не можете отрицать факт нашего наличия?!

      БУЛАТ. Наличия, говоришь… Так я это могу поправить легко. Сейчас попьем, поедим и поправим.

      ПОРУЧИК. Вы, вообще-то, понимаете, что происходит? Вы в курсе, что революция случилось, что власть у большевиков?

      КАЛЬНОЙ. Не переживай, поручик: мы ситуацией владеем…

      ПОРУЧИК. Вы сегодня «товарищ» или «господин»? Чем вы можете владеть?

      КАЛЬНОЙ. Вообще-то у государя свадьба. А вы со своими делами лезете.

      БУЛАТ. Буду звать ее – моя комиссарша! Завидуете мне, поручик? Где ваша жена? Небось, скучает по вам…

      ПОРУЧИК. Ее уголовники в морской форме с моста сбросили в Петербурге…

      КАЛЬНОЙ. Матросы…

      ПОРУЧИК. Матросы такого никогда не сделали бы…

      БУЛАТ. Хватит, кому сказал! Где Пузочес? Шутейники где? Давайте жените государя!

      Играет балалайка, входят Пузочес и Тонкий.

      БУЛАТ. Ты в шутейники подался, Пузочес? Как тебя?

      ПУЗОЧЕС. Демьян, государь!

      БУЛАТ. Так тебя же по бумаге заарестовать должны были! Брат же твой, Богдан, на тебя бумагу подкинул!

      ПУЗОЧЕС. Так он и отпустил до сборища вечернего, чтобы тебя веселить.

      БУЛАТ. Вот что за люди такие – брат на брата бумажки подкидывает! Ты же тоже на него писал! (Тонкому.) А Толстый где? Ты его, поди, вилами ткнул, чтобы жирок выпустить?

      ТОНКИЙ. Отступником оказался, бежать хотел!

      КАЛЬНОЙ. Куда?

      ПУЗОЧЕС. Не гневайтесь, поймали и закопали уже…

      БУЛАТ. А чего так?

      ТОНКИЙ. Чтобы не вернулся…

      ПРОФЕССОР. Живьем закопали?

      ТОНКИЙ. Ругался, когда закапывали, шибко жить хотел…

      КАЛЬНОЙ. Государь, я разберусь.

      БУЛАТ. Откапаешь и допросишь?

      КАЛЬНОЙ. Виноват.

      БУЛАТ. Конечно, виноват. А кто Чудо кормить будет? Кто нас кормить будет? Народу на вас не напасешься! Закопали они!

      ПУЗОЧЕС. Так возвращенцы же не работают, государь! Они же того, не в себе возвращаются, болтают только. Какой прок от них?

      БУЛАТ. Куда ты лезешь, скотина? В дела государственные?! Какой прок! А кто за нас помнить будет?! Кто нас упредит, что враг к нам идет?

      ПУЗОЧЕС. Не гневайся государь, просвети дурака… Зачем ты тогда их в тюрьме держишь, если они такие полезные?

      БУЛАТ. То-то, дураков стадо – пастуха надо. Умные шибко, вот и отделяю их от нормальных избранных, чтобы смуту не сеяли. Или вам смуты хочется?

      ТОНКИЙ. Не гневайся, государь! Жить стало лучше, радостней стало жить!

      БУЛАТ. Вот это запомни – хорошо сказал. (Пауза.)

      Булат поднял стакан, встал. Все встали следом.

      БУЛАТ. Проводим мою жизнь