Парадокс обратимости. Владимир Зуев

издох! Равным кому?

      ВЕРА. Всем. Все равны. Все вместе строят новый мир.

      ТОЛСТЫЙ. Для кого строят?

      ВЕРА. Для себя, для детей, для внуков.

      ТОНКИЙ. А главный кто? Кто будет решать, чего и как?

      ВЕРА. Народ – главный! Сами будем решать, все вместе.

      ТОЛСТЫЙ. И виноватые, ежели чего, тоже сами? Хитро выдумала…

      ТОНКИЙ. Погоди… Я тоже могу решать? А чего я решу?

      ВЕРА. Страшно? А я знаю, почему страшно. Нам же с рождения внушали, что мы не можем решать, что за нас решили уже всё – государь, министры, помещики, на небе кто-то решил. И мы в этом заблуждении, как во сне, живём. Ура, товарищи! Революция отменила этот страх. Всё, бери и делай – не бойся.

      ТОНКИЙ. А чего делать-то?

      ТОЛСТЫЙ. Хватит, давай шутки выдумывать. А то еще сболтнем чего не то…

      ТОНКИЙ. Сплюнь. Нет, не подходит нам такое – за всех думай, за всё отвечай.

      АСЯ (Вере). Ну, все, бери платье, идем…

      Вера берет платье, выходят.

      ТОНКИЙ. Ты бы чего хотел делать, если бы все равны были?

      ТОЛСТЫЙ. Не болтай… (Молчание.) Палату шутейную создал бы… Чтобы ко мне все с бумагами ходили, а я бы сидел, меня бы все боялись… А ты чего?

      ТОНКИЙ. В пузочесы метишь! А я бы к морю поехал, нашел бы себе бабу и там остался.

      ТОЛСТЫЙ. И чего делал бы?

      ТОНКИЙ. Отстань… Набрехала комиссарша, а ты поверил. Вред один от мыслей таких.

      ТОЛСТЫЙ. А если не набрехала?

      ТОНКИЙ. А ты проверь. Сбеги – я не скажу.

      ТОЛСТЫЙ. Возьму и сбегу. Вдруг, правда?!

      ТОНКИЙ. Беги! Чего ждешь?

      ТОЛСТЫЙ. Твою вошь!

      ТОНКИЙ. Иди, я – могила…

      ТОЛСТЫЙ. И пойду.

      Толстый встал, идет к выходу.

      ТОНКИЙ. Пожар! Горим!

      ТОЛСТЫЙ. Ты чего?

      ТОНКИЙ. Пожар! Беги!

      Появляется Пузочес, Толстый толкает его.

      ТОНКИЙ. Убивают! Помогите! Пожар! Караул!

      Появляются мужики. Оттаскивают Толстого. Тонкий подбегает к Пузочесу, возится около него, помогает подняться.

      ТОНКИЙ. Не могу молчать. Сбежать хотел, собака! Бревно у него в глазу! Говорил, что Чуда, мол, никакого нет и что государь самозванец. Свобода, говорил, и равенство!

      ТОЛСТЫЙ. Врешь, скотина.

      ТОНКИЙ. Да, еще хотел занять место ваше. Бумагу на вас подкинуть хотел…

      Пузочес идет на выход. Толстого и Тонкого выводят мужики.

      9.

      Профессор, Поручик, Степан и Дуська на улице около трибуны. Поручик пишет в блокноте.

      ПРОФЕССОР (Степану). На что похоже? Вы же видели, когда вас, простите, топили…

      ПОРУЧИК. А чего извиняться, не мы же топили… А с этих какой спрос? Дикари…

      ДУСЬКА (Степану). Сбрешешь, если скажешь, что я на тебя наговорила! Ты же сосед мой! Ася мне как дочь…

      СТЕПАН. То-то ты Ольгу свою на порог не пустила, когда она ожила…

      ПРОФЕССОР. Как, простите, ожила?

      СТЕПАН. Мужики меня к краю мостка подвели и толкнули – это помню…

      ПОРУЧИК. Это утопленница которая?

      СТЕПАН. Рассказывай, Дуська! Про твою Ольгу спрашивают.

      ДУСЬКА.