Поиски счастья во времена перемен. Геннадий Солодов

Так ведь все просто, Учитель. Сказано же: «и сотворил Господь человека по образу и подобию своему».

      – Правильно, – подхватил Иоханан, – Ищи в себе чистое, прекрасное и восхищайся мудростью творца!

      – А ты взгляни на это с другой стороны, – ответил Ехуда, – посмотри на всех людей вокруг, как на отражение божьих черт. Собери все их черты в один образ – это и будет бог. Он – как все мы. Легкомысленный и капризный от безнаказанности. Любит власть. Иногда он злится без причины, много судеб может поломать. Но не может он гневаться вечно – устаёт и добреет. Переждать нужно. А бывает радостно ему и хочет он всех сделать счастливыми. Но потом обижается за что-то на людей и подаренное счастье отбирает.

      – И как же ты будешь жить с таким богом? – спросил Иоханан.

      – Да как живу, так и буду дальше жить. Не буду злить его понапрасну, буду терпеть все его испытания и ждать, когда созреет мой урожай.

      Лицо Иешуа было серьёзным и сосредоточенным. Можно было бы сказать, что он стал похож на шахматиста, обдумывающего следующий ход, если бы шахматы были известны на Ближнем Востоке в начале нашей эры.

      – Велиал силён в этом мире, – начал он. – Многое из того, что ты о боге говоришь – ростки его зёрен в людях.

      – Ты прав, Учитель! – прозвучал высокий голос Иоханана. – Не может быть жадным тот, кому принадлежит весь мир, и кто не может получить больше, чем у него уже есть. Нет сокровищ в мире, кроме тех, которые ему принадлежат.

      – Не может он быть завистливым, так как нет того, кому он может позавидовать. – вставил Кефа.

      – И не может быть похотлив, потому что способен создать новую душу без участия женщины. – раздался чей-то голос из мрака.

      – Дьявол не творец, – продолжал Иешуа, – Не может быть ничего под солнцем созданного им. Душ дьявол не создаёт, а только опускает тени в души. Испаскудит, как может, но человек после этого всё ещё остаётся творением божьим. Это основа человека.

      – А ты посмотри, Учитель, на эти основы где-нибудь на рынке или в суде, – не унимался Ехуда, – Сколько творится несправедливости?! Ты исключил из божьих черт самое очевидное, а как остальное различить? Как в полутьме разглядеть, где кончается густая тень, и где начинается реальная вещь?

      – Да, Ехуда, мрачно ты видишь мир. Не зря от тебя жена сбежала. Жить с таким и без детей – это тяжёлое наказание!

      – Ну, Учитель, если возьмёшься разбираться, где в человеке божье, а где нет, то уж наверняка позабудешь, что такое скука. Жаль только платы за эту работу не дадут никакой, – он покосился на чашу, но она была пуста и из мехов вино выжали до капли.

      Взгляд его не остался незамеченным. Шимон Кефа обнажил белые зубы и обратился к Ехуде:

      – Раз уж ты заговорил о деньгах, не пора ли за ужин заплатить?

      Ехуда мрачно спросил:

      – И сколько же ты хочешь за еду?

      – Думаю двух динариев будет достаточно, – проговорил он и откинулся назад, опершись локтем о камень.

      – Два динария?! – взволновано вскрикнул Ехуда и вскочил на колени, – Да ты…, –