Чужой крест. Елена Поддубская

От него дворец султана отсекает ещё одна крепостная стена из камня. Оттолкнувшись от неё, улочки города стекают с Дворцового мыса прямо к бухте. Издалека жилища смотрятся, как уложенная на блюдо кисть винограда: крупные ягоды у лозы – это дома богатых людей на вершине горы, а плотно сбитые мелкие – жилища бедных внизу её.

      На первый взгляд кажется, что вход в Топкапы только в одном месте. Но, как говорят знающие люди, для султана есть и другие выходы к морю, о местоположении которых лучше не ведать. Лишь великий визирь и валиде, мать султана, обычно посвящены в эту тайну. Но Хафса-хатун умерла в марте прошлого, 1534 года, унеся её с собой. Ещё поговаривают, что Хюррем, молодая наложница Сулеймана Великого, мать шестерых его детей, тоже знает о спасительном пути.

      Не в первый раз прибыл в Константинополь молдавский господарь Стефан Романович. Но если раньше в бывшую столицу Византии, покорённую османами век назад, он приезжал по делам коммерческим, на этот раз у молдаванина другая нужда. Для её свершения ему необходима встреча с Сулейманом I, о чём последний уведомлён. Без его согласия попасть в Топкапы невозможно. Вместе с собой Стефан взял в далёкий путь Владимира, кузнеца из Опочки. Уговорил он его попытать своё счастье и, пав в ноги Великолепному, просить взять в ученики.

      С молдавского корабля двое путешественников и толмач Стефана пересели в юркий балук. Высадившись на пристани, Стефан уверенно пошёл между кирпичными и глиняными домами. Здесь город был узким и удушающим. Но уже скоро путники поднялись в верхнюю часть Сарайбурну, где им открылись парки и дорогие дома. Вышагивая по каменным тротуарам, Владимир мог заранее оценить их полезность – в самый проливной дождь улицы оставались чистыми. А то, что город шёл в гору, позволяло воде утекать в море, не застаиваясь.

      – Ни луж, ни грязи. Уткам и поросям здесь не понежишься.

      – Про свиней говорить не смей, – шикнул переводчик: – Для мусульман они грязное животное, – всю дорогу от Тавриды, где они встретились, мужчина из Яссы учил Владимира, как себя вести и с какими словами обращаться к султану, если придётся это сделать. Высокий и мускулистый кузнец из Опочки выглядел на фоне молдаван устрашающе, его одежды – нарядно. Длинная рубаха из тонкого выбеленного холста, купленная по случаю, перехвачена поясом, к которому крепятся кожаный кошелёк и собственноручно выкованный гребень. Порты, обёрнутые внизу чистыми онучами, зашнурованы поверх оборами. Выбеленная ткань портянок столь тонка, что позволила юноше всунуть стопы в кожаные туфли, купленные Стефаном для важного приёма. Буйные русые волосы кузнеца, загнанные по кругу под плетёную чесучовую косицу, голое лицо юнца без усов и бороды и до боли светлые глаза с пытливым взглядом выделяли северянина и среди иных путешественников. Вздохнув, рад ли султан будет такому гостю, толмач буркнул:

      – Смотри лучше по сторонам. – Кузнеца учёный наемник считал ниже себя положением, потому тыкал ему без зазрения. Владимир, впрочем, улыбался любой выучке.

      Чем