Чужой крест. Елена Поддубская

с приколотой золотой брошью, возвеличенной каменьями и плюмажем. Глядя на роскошь этих нарядов, путники должны были понимать, почему Сулеймана зовут Великолепным.

      Троих чужеземцев заставили встать перед султаном на колени. Первым падишах обратился к Стефану:

      – Мне сказали, что ты привёз мне вещь, которую я должен видеть.

      Молдаванин осторожно осмотрелся:

      – Великий Сулейман, я хотел бы показать её только тебе.

      Словно не слыша ответа, падишах сделал жест. Янычар встал перед Стефаном и протянул руку. Приезжему ничего не оставалось, как вынуть из-за пазухи свиток с рисунком. Рассмотрев, Сулейман вернул его Стефану:

      – Чей это крест?

      – Мой. И это копия креста Стефана Великого, моего прадеда.

      – Ты позволил привезти мне рисунок? Зачем?

      – Прости, Великий Сулейман, но об этом я хочу рассказать только тебе.

      – Хорошо, я удостою тебя чести говорить с глазу на глаз. Скажи мне лишь, кто пришёл с тобой?

      Кузнец из Опочки ещё ниже склонил голову, не поднимая, как ему советовали, век. Услыхав, что он хочет учиться ювелирному делу, падишах посмотрел на Владимира:

      – Я люблю твою страну, русский, и считаю твой народ сильным и умным. Только покорствуя вашему великому князю вы можете быть уверенными в его благоволении. В этом русские люди схожи с подданными османской Империи. Ты впервые в моей стране? – Владимир кивнул: – Что ты думаешь о ней? Говори, не бойся!

      Кузнец из Опочки осмелился посмотреть на грозного султана. Толмач толкнул его в спину, приказывая не молчать.

      – Я благодарю Вас, Великий повелитель, за честь быть у ваших ног, – юноша приложил руку к груди и поклонился. Султан повелевал продолжать. Светлые глаза этого гостя и его непосредственность напомнили Сулейману поведение любимой Хюррем, бывшей православной одалиски, всегда искренней в своих признаниях: – Диковинная у вас страна. Много я увидал здесь чудес. Прекрасен Ваш дворец! – говорил меж тем Владимир: – Ваша еда дурманит быстрее браги. Но чем больше я гляжу по сторонам, тем больше подмечаю схожестей с моей родиной. Верхушки арок Топкапы изображены, как край сердца всякого русского человека. Сами арки похожи на своды покоев наших знатных людей. В минарете я смотрел на золото стен, как на родной иконостас. Арабская вязь напоминает мне узоры нашего мороза на стекле. Наши культуры разные, но это лишь помогает понять, как прекрасен мир. Мне нравится, что хлеб вы почтенно отламываете руками. Мне приятно ходить по дорожкам из камня и гравия. Меня пьянят ароматы ваших садов. Спасибо Вам, падишах, за гостеприимство.

      Взгляд кузнеца, восторженно рисующий описываемое, снова опустился в пол. Сулейман, не ожидая подобной поэзии в словах простого ремесленника, гордо встал:

      – Иди, добрый человек. Я распоряжусь, чтобы ты остался во дворце, как ученик ювелира. Я обещаю тебе содержание и достойный приём. Другого не жди.

      Жестом султан повелел выйти из зала всем, кроме Стефана. Дальше разговор