Кангюй. Лаодика. Марат Байпаков

Яму и настил недавно приготовили. Глина ещё не просохла. Я заглянул в яму – глубокая, увидел в яме брёвна-колонны, что поддерживали перекрытие снизу. «Так тюрьмы не делают», – подумалось мне, потому я спустился вниз по лестнице охотно. Никого, кроме нас двоих, не было на том месте. Люк за мной не закрылся, как я того опасался. Остался я ждать. «Что же за обряд будет? Долго ли мне в яме томиться?» Представлялось мне – проведу день и ночь в ожиданиях некого чуда. Ожидания мои не затянулись.

      По настилу зашагал бык. «Выдержит ли настил вес быка?» – подумал я в тот момент. «Стой, Евкратид, точно в средине, где камень уложен», – проговорил мне Кушан. Выполнив его указание, оказался я под шеей белого быка, что стоял надо мной. И тут, о удивление, раздались слова молитвы – нет, не богам кочевников, как решили бы вы, но Дионису, трижды рождённому богу. «Быколикий, тебе посвящаю» – то были первые слова из его долгой молитвы. Дивно мне было слышать эллинские песнопения в далёком краю. Всякие сомнения о допустимости для меня чужих обрядов развеялись.

      После молитвы на меня посыпались зёрна, потом упал клок шерсти, ну а после Кушан принёс в жертву быка. Рухнул бык на доски. Заскрипели доски перекрытия, но вес туши выдержали. Перерезал правитель Кангюя горло быку, поток крови хлынул на меня через щели. Спустился ко мне в яму Кушан. И стояли мы с ним, обнявшись, как лучшие товарищи, под дождём из жертвенной крови. То было первое действо. За ним последовало и второе.

      Поднявшись наверх, принялись мы разделывать тушу без промедления. Ловко разделка прошла в четыре руки. За обсуждением планов дальнейших до полудня мы на том месте от быка оставили только кости и череп с рогами. Мясо, шкуру и внутренности мы сложили в мешки. Некому было забрать у нас лучший кусок, жертвенную шкуру и череп. Ведь жреца с нами не было8. Намеревался покинуть настил я, но Кушан предложил отведать мясо сырое.

      Евкратид поворачивается к гостю дома.

      – Кастор, скажи, это вы научили Кушана обрядам орфийским?

      – Родитель научил обрядам. Я не свидетель тому обучению. Тайное было посвящение, знаю только со слов.

      – В память о терзаниях, убиении и поедании титанами вечного бога съели мы с Кушаном жертвенное мясо белого быка. Правитель рисковал жизней своей, проводя эллинский обряд на земле кочевников. Без сомнений, если бы его люди застали нас на месте жертвоприношения, то я бы не сидел с вами сегодня. Это было действо второе. Дружба наша сложилась ещё в первый мой визит. Кушан – человек слова. После битвы мы стали боевыми товарищами. А после жертвоприношения обрели мы кровное братство. Чувства тогда нахлынули на меня. Свежи были переживания от недавнего сражения. Решился я предложить правителю Кангюя брак с Лаодикой. Отказа я не встретил.

      – Хотела бы и я с вами вместе пройти обряд очищения. – Хозяйка дома вздыхает с завистью.

      Супруги и гость принимаются было за трапезу. В кухню заглядывает раб-привратник.

      – Хозяин, простите, что вас отвлекаю. –

8

В практике древнегреческих жертвоприношений жрец, он или она, исполнитель жертвоприношения, забирал себе шкуру, череп и части жертвы как оплату за выполнение ритуала. В случае бескровных жертв отделял себе часть от них.