Сорванная маска. Ольга Суханова

человек, а двое.

      Она прильнула к нему и замерла. Рихарду казалось, что он чувствует, как колотится ее сердце. Топот и голоса были совсем рядом, он пытался по звуку понять, сколько человек гонятся за беглянкой, но в голове у него все словно плыло. В следующий миг дверь снова распахнулась, и в избушку влетели двое. Еще кто-то явно остался снаружи.

      – Где эта тварь? – заорал один из преследователей.

      – Кто? – еле слышно откликнулся Рихард, стараясь, чтобы голос звучал совсем слабо.

      – Девка. Каторжница.

      – Я тут один. Не было никого, да я и не подпустил бы – подцепил где-то в пути горячку, хочу тут переждать, чтобы не тащить заразу дальше.

      Рихард знал, что смотрится он сейчас вполне подходяще – начиналась лихорадка, лицо пылало, глаза наверняка сверкали. Да и горячка в самом деле порой волнами прокатывалась и по Истаралу, и по соседним странам.

      Вошедшие отступили к двери.

      – Тьфу, скотина. Хоть бы предупредил.

      – Не успел. Только задремал – и вы тут. Да не бойтесь, вы ж почти не приближались.

      – Не было девки, значит?

      – Никого не было.

      Он выждал несколько минут, и только потом, убедившись, что преследователи и правда ушли, приподнял покрывало.

      – Ну, выбирайся.

      Девчонка вынырнула. Впрочем, нет, не девчонка, – так ему только поначалу показалось, слишком уж невысокая и тонкая. Сейчас Рихард понял, что перед ним вполне взрослая молодая женщина. Лет двадцати, а то и постарше, наверное.

      – Спасибо, – тихо пробормотала она. – Почему ты меня не выдал?

      – Потому что вооруженные мужчины не должны охотиться на безоружных женщин.

      – Я с каторги сбежала.

      – Я слышал.

      Она отбросила от лица прядь темных, свалявшихся от грязи волос, и Рихард заметил татуировку на руке. Ничего себе. Не просто каторга, а пожизненная. Девушка перехватила его взгляд, но промолчала.

      – А если бы они не ушли? Стали бы меня искать?

      – Пришлось бы подраться, – неожиданно улыбнулся он.

      – Ты не очень-то выглядишь для драки.

      – Ничего, на пару минут меня бы хватило.

      – Их там четверо.

      – Значит, по полминуты на каждого, – он осторожно подвинулся, приподнимаясь на тюфяке чуть повыше. – Меня зовут Рихард.

      Лицо девушки вдруг померкло.

      – Я… я не хочу вспоминать свое имя. И врать тебе не хочу, ты меня спас. На каторге меня прозвали Плеткой, пусть будет так.

      Прозвище ей, быстрой и резковатой, и в самом деле подходило.

      Что же у нее за имя, если даже каторжная кличка лучше этого имени?

      – Как скажешь, Плетка так Плетка.

      – Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила она.

      – Вряд ли ты удирала с каторги, прихватив корпию и чистое полотно.

      – Не оставлять же тебя так.

      – Ничего страшного, не привыкать.

      – Точно? – она отступила к двери, свет из проема упал на лицо, и Рихард обратил внимание