Сорванная маска. Ольга Суханова

составленные на мудреном силийском, и тут же пересказывал их купцу простыми словами.

      Рихард застыл. Он узнал эту гордую осанку, низковатый голос, эти тонкие точеные руки. Руки, кстати, сейчас были в дешевых перчатках с обрезанными пальцами. Ну еще бы.

      – Обратите внимание, господин, – мальчишка указал на какие-то строки, – тут написано, что если после сделки прошло три дня и вы не заметили никаких недостатков в товаре, то дальше продавец ни за что не отвечает.

      – Меня это не устраивает, – возмутился купец, обращаясь уже не к мальчишке, а к продавцу. – А ты ступай, свое отработал, спасибо.

      В ладонь парнишки легла монетка. Парень отвернулся от купца, скользнул взглядом по торговым рядам в поисках новых заказчиков.

      – Неплохо смотришься в мужской одежде, – тихо усмехнулся Рихард.

      Синие глаза с испугом уставились на него, но уже через миг Плетка улыбнулась в ответ:

      – Оклемался, значит?

      – Давно уже, – Верт снова окинул ее взглядом, отметил про себя, что драную тюремную робу девушка сменила на не менее драные штаны и куртку. – У тебя все хорошо?

      Плетка резко вскинула голову и прикусила губу.

      – Помощь не нужна, спасибо.

      – Ты давно в последний раз спала в нормальной постели, не вздрагивая при каждом шорохе? – спросил Рихард, разглядывая темные синяки под ее глазами. Ни голодной, ни совсем уж оборванной Плетка не выглядела, но он видел, что беглая каторжница совершенно измотана.

      – Все в порядке, – упрямо повторила она.

      Со времен Вильгельма Нортера и его приобретения замка род Вертов жил в просторном доме неподалеку – Фредерик Верт купил тогда дом для будущих потомков, понимая, что обосноваться в приграничных горах пришлось надолго, на несколько поколений. Сейчас Рихард оставался в этих хоромах один – его младшая сестра вышла за силийца и давно перебралась к мужу, а родители решили на старости лет пожить в теплых краях, приобрели небольшой замок у моря и уехали туда вместе со всей челядью. Рихард же вполне обходился конюхом, кухаркой и парой слуг.

      – А если я тебе предложу безопасное место, где ты сможешь отдохнуть и спокойно решить, что тебе дальше делать?

      Плетка посмотрела на него в упор.

      – Я каторжница, Рихард. Беглая каторжница.

      – Да, помню. Идем?

      Ответить она не успела – к Рихарду подбежал один из торговцев.

      – Господин Верт, вы спрашивали, сколько у нас еще тех веревок? Я отправил сына в кладовку, чтобы пересчитать.

      – Да. Я загляну позже, спасибо.

      Он кивком отпустил торговца и поймал на себе взгляд темно-синих глаз.

      – Верт? – переспросила Плетка, чуть склонив голову набок. – Вы… вы что, Рихард Верт?

      – Да.

      – Небесные судьи, я должна была сразу понять!

      – Так что, идем?

      Каторжница на миг замерла, потом быстро ответила:

      – Да.

      В трактире у самого входа на рынок