Рыцарь, красавица, чудовище, шут. Съешь сердце – получишь любовь. Стелла Фракта

контролировать еду в своей тарелке, свой режим дня, свои расходы…

      – Я не «некоторые люди», – обреченно вздохнула мисс Густавссон. – Не потому что я ставлю себя выше – или ниже… Я просто…

      Она подбирала слова, как кусочки пазла, как стеклышки витражной мозаики, осторожно ступая по крошкам битого фарфора, который впивался в голые пятки, и на полу оставались кровавые кляксы. Она давно перестала фильтровать мысли, высказываемые на приеме у психотерапевта, она не боялась доктора Гаштольда – оценки, реакции неприятия, сочувствия… Доктор Гаштольд был холоден и беспристрастен, настоящий хирург.

      Хирургам приходится отстраненно воспринимать ситуацию, делать людям больно – чтобы потом те выздоравливали.

      – Вы не думали о том, чтобы завести любовника?

      Серо-голубые глаза моргнули, взгляд перешел от статуэтки – благородного оленя авторства французского скульптора 19-го века – на мужчину в кресле напротив.

      – Зачем?

      Вильгельмина по привычке уже успела отловить первую пришедшую в голову мысль, поймала ее, как кошка ловит мышь, за хвост когтем, уже успела проанализировать ее значение.

      Она сперва подумала не о резонности и смысле… Перед глазами, яркий как вспышка фотокамеры, явился, будто из ниоткуда, образ с копной каштановых волос и веснушками на молодом лице.

      – Вам необходимо отвлечься. То, как вы будете скрывать наличие интрижки, позволит вам ощутить власть и сладость тайны, которые вы себе не позволяли.

      – Это физически невозможно, – отвечала Вильгельмина, прекрасно понимая, что доктор Гаштольд уже сделал выводы: что та вместо отрицания переключилась на логику, спряталась за рационализацию, не отказалась. – Феб знает обо всем, у меня нет ни минуты, чтобы он не присутствовал в моей жизни – явно или неявно.

      – Все возможно – если вы захотите. Подумайте над этим, просто подумайте, не гоните эту мысль.

      Вильгельмина не гнала… Она думала.

      – Расскажите о человеке, который бы мог вам понравиться?

      – Доктор Гаштольд, я бы не хотела сейчас это обсуждать, мне важнее…

      Кого она обманывает! Она пришла на сессию с определенным запросом, который не имел ничего общего с ее настоящей проблемой! Она ускользает, прячется, осуждая свой же собственный эскапизм…

      Феб начал ее раздражать в последнее время намного сильнее, Вильгельмина уже просто не могла выносить аромата его парфюма, запаха тела, а рвотный рефлекс, казалось бы, навсегда утраченный, вновь поднимал голову и норовил подняться с колен… Она хотела, чтобы доктор Гаштольд дал ей прикладной совет, какую-нибудь методику для аутотренинга на принятие ситуации, а в итоге пришла к тому, от чего пыталась убежать.

      Феб стал ей противен, потому что вдруг стал приятен кто-то другой. Раньше, сколько бы де Лавендер не совал член Вильгельмине в рот, сколько бы ни мял руками ее грудь и задницу, не хватал за волосы, осторожно, боясь испортить прическу, Вильгельмине было все равно.

      Она