Рыцарь, красавица, чудовище, шут. Съешь сердце – получишь любовь. Стелла Фракта

эти качели… Возвращение было самым противным из всех ощущений.

      Говард и криминалисты – Круз, Бейли и Росс – были еще в пути, нельзя было ничего трогать, а он не мог себя контролировать тогда, когда работал… Уилл попросил доктора Гаштольда проследить, не дать ему устроить беспорядок на месте преступления в трансе – если вдруг его затянет в водоворот сопричастности.

      Лукас Гаштольд стоял у дверей, наблюдал за передвижениями специального агента Гатти: как тот в задумчивости шевелит пальцами чуть расставленных в стороны рук, как шагает по полу, опустив взлохмаченную голову вниз, как бликуют в оправе на носу стекла без диоптрий. Несколько слоев бесформенной одежды, очки, вечная небритость, настороженный взгляд исподлобья – все, чтобы выстроить защиту от нежелательных стимулов, сохранить в целостности уязвимую душу, прикрыть обнаженные нервы, не подпустить близко.

      Он даже на сессии терапии говорит словно через несколько пуленепробиваемых стекол, сидит в закрытой позе, часто уходит во внутренний монолог и замолкает – несмотря на просьбу и настояние доктора Гаштольда озвучивать вслух мысли, ибо терапия для этого и предназначена.

      Лукас Гаштольд стал его психиатром недавно, ненамного после того как специальный агент Гатти стал работать в отделе уголовно-следственного анализа, приостановив преподавание в Академии ФБР. От интенсивной работы и стресса у Уилла начались приступы тревоги, он все больше замыкался, ему приходилось напоминать о необходимости растождествляться с видениями, не оценивать их и не пытаться понять их рациональным умом.

      Разум преступника в агонии, логика искажена, ее не постигнуть сознанием здорового человека. У Уильяма Гатти была уникальная способность интерпретировать улики, воссоздавая картину произошедшего, но опасность таилась в ракурсе от первого лица… Он слишком остро чувствовал, слишком перенимал на себя.

      Немного человек понимали талант Уилла и цену, которую он платит, чтобы ловить для Джека Говарда серийных убийц. «Мыслить как преступник» было не просто девизом подразделения поведенческих наук ФБР, единственно верным способом поймать злодея, но и совершенно реальной ситуацией, в которую погружался Уилл Гатти, состоянием, которое испытывал на себе раз за разом.

      Он боялся, что сам станет преступником, что часть него уже утрачена, отравлена – настолько его угнетали одежды, примеряемые ради работы. Его начинало ломать, выкручивать, моральные скрепы пошатнулись, черное и белое уже стали серыми разных оттенков… Он запутался, ему было неспокойно.

      Джек давил на Уилла долгом, ответственностью, риском для невинных жизней, возможностью спасти потенциальных жертв, свершить правосудие – вопреки очевидным проблемам с ментальным состоянием специального агента Гатти. Говард говорил, что Уилл может уйти когда угодно и вернуться в Академию – если вдруг он почувствует себя плохо – но тут же сыпал картинками страшных последствий