Горизонталь. Виталий Штольман

и надо было вагонами воровать, тогда бы, глядишь, меня и не закрыли. Дали бы, кому надо, на лапу, и все – расход, а то за пять полторашек – два года. Это куда вообще? Я ж половину даже не успел допить, зато отмотать до звонка – как здрасти!

      – А чего по УДО не вариант было выползти?

      – Щелкнул там одному, а он жалиться, падла… Ты че, епт, где я и где хорошее поведение?

      Пацаны дружно расхохотались.

      Ворота отворила девица годов двадцати с небольшим. Не худая, но и не толстая, пропорционально фигуристая. Из нее бы вышла крепкая доярка при родословной похуже. На мордашку вроде ничего. Главное – зубы ровные. Зубы вообще всю картину делают. Бывает вот, девица хороша собой, а рот откроет – там конь ретивый аль заяц. Виктория широко и ехидно улыбалась. Какая-то фуфайка закрывала все ее одеяние, оставив для взора лишь синяки на ногах. Галоши дополняли сельскую красоту.

      – Это, шоль, твоя Вика? – явно с вызовом отметил Санёчек.

      – Ну да. Зачетная?

      – Чего это вид у моего подарка не презентабельный. Я хочу посмотреть всех. Покажите мне всех баб!

      – Ленточку на голое тело повязать, че ль?

      – Было бы неплохо! Всем!

      – Ее еще и прибалтывать замучаешься.

      – Вот те нате! Встретил друга, называется, который за тебя срок мотал.

      – Че, не потянешь? Так и скажи!

      – Еще как потяну!

      – Может, поспорим?

      – А че нет-то?

      – На что?

      – На «парлик».

      – На пачку? – возмутился Кузьма.

      – Мы школота подзаборная, шоль? На блок!

      – По рукам!

      – Разбить некому!

      – И так сойдет! – Кузьма второй своей клешней разбил скрепленное рукопожатие.

      – Только потом не съезжать, чур, с темы, что не так разбили.

      – Ты первый и начнешь, потому что задолжаешь мне.

      – Ты че, опух?

      – Да все-все, не пыли! Будем молочными братьями.

      – Ды-ы-ы-ы.

      «Жигули» заехали в ворота. Виктория, прикрывая голову от моросящего дождя, ускоренным шагом перемещалась по двору. На одном из шагов одна калоша застряла в грязи, а тело дамы продолжило движение, шагая босой ногой по слякоти. Пацаны от сего громко заржали.

      – Золушка, ты че, епт, туфельку потеряла? – загорланил Санёчек.

      Вика, демонстративно выдернув калошу из грязи, сняла вторую и отправилась, дефилируя, до бани.

      – В натуре бо-о-о-ойкая какая! Мне нравится!

      – А я тебе че говорил?

      Кузьма вытащил из багажника две белых пятилитровых канистры.

      – Это, – поднял он левую, – смородиновый коньяк, а это, – поднял и правую, – вишневый.

      – Вот это по-нашему!

      – Батя из Питера привез. Триста рублей за одну. Считай, даром.

      – Он все дальнобоит?

      – Ну да, а чего ему еще делать? Платят-то норм. У нас тут таких бабок не заработать.

      – Это да.

      – Ну? С чего начнем?

      – С баньки! Надо грязь зоновскую из себя вывести. Я ж теперь вольный человек.

      – Да я про коньяк.

      – Плевать, лишь бы штырило.

      Дед