Полынья. Ольга Суханова

дружки подбили его на это дурацкое нападение, – улыбнулась Агнесса. – С тех пор, как я узнала, что из трех герцогских имений одно заложено и что у Адриана есть две единокровные сестры – а значит, такие же наследницы герцога – я только и думала, как бы нам половчее от него избавиться. Маркиз – это, конечно, неплохо, хотя сословий уже давно нет. Но сам по себе титул тебя не накормит и не обогреет.

      – Я на него ухлопала почти три месяца! – насупилась Каталина, но ее мать в ответ лишь весело погремела шкатулкой:

      – Жемчуга, рубины и топазы, не считая всяких мелочей, – не так и плохо за три месяца.

      – Ты правда хочешь уехать прямо сейчас?

      Агнесса на миг задумалась:

      – Я бы уже приказала собирать вещи и послала бы узнать, когда обычно приходит дилижанс, но мне не терпится увидеть лицо нашего маркиза, когда его и кочевницу объявят мужем и женой. А это будет со дня на день: степняки – суровое племя, они не отстанут, пока не доведут дело до конца.

      – Ты собираешься на свадьбу?!

      – На празднование в доме герцога – конечно, нет. Да нас туда никто и не позовет. А вот в городскую канцелярию на регистрацию их союза точно набежит толпа. Вот и мы заодно посмотрим.

      Каталина смутилась:

      – Нас все узнают… надо одеться как-то неприметно.

      – Наоборот! Самые яркие платья – такие, чтобы на грани уместного! – Агнесса вскинула голову, зеленые глаза заискрились. – Как знать, вдруг там будут интересные люди?

      – Друзья Адриана?

      – Еще не хватало! Про них мы и так знаем – там ни гроша за душой. Я не про этих детей. Герцог Роберт едва ли кого-то будет приглашать, но пара-тройка его давних недругов может приехать, чтобы поглумиться. А давние недруги герцогов – люди обычно достойные.

      – Им и лет, как Роберту? – поникла Каталина.

      – И что? Мы обязательно пойдем! Только не делай такое кислое лицо.

      Агнесса оказалась права – посмотреть на регистрацию брака в городской канцелярии Стейнбурга собралась целая толпа. Приглашенных гостей было совсем немного, зато зевак и случайных прохожих набежало едва ли не полгорода. Старый герцог Роберт держался так, словно его сын женился не на кочевнице, а по меньшей мере на королеве. Сам молодой маркиз смотрел сквозь гостей пустым невидящим взглядом. На нем был нарядный белый кафтан, расшитый серебряными нитями и самоцветами; на обильно украшенной кожаной портупее болталась сабля в дорогих ножнах, на башмаках сверкали серебряные пряжки. Невеста, невысокая и тонкая, едва доставала рослому Адриану до плеча. Алый шелк платья обрисовывал гибкую фигуру кочевницы – может быть, слишком беззастенчиво. Коротко обрезанные черные волосы невеста по степному обычаю украсила венком из маков. Губы девушки – Агнесса забыла ее имя – были плотно сжаты, черные глаза горели решительно и твердо, словно в противовес унылому взгляду Адриана.

      Парадный зал городской канцелярии был увешан живыми цветами. В напольных вазах стояли букеты, перехваченные белыми