Залёт под Новый год. Лила Каттен

они оба берут меня под руки. – Ее подвозить не надо.

      – Слышал, Джорджи меня подвозить не надо. Спасибо за вечер, хорошо повеселились.

      – Тогда до встречи. Приятно было познакомиться.

      Парни обмениваются кивком головы, пока мы с моей двоюродной сестренкой падаем на заднее сиденье такси.

      – Черт, как же давно я так не отдыхала, – признаюсь Эшли, опуская голову на ее плечо.

      – И я тоже.

      – Я только и делаю, что работаю, – жалуюсь ей снова.

      – А мы выплачиваем кредит за дом. Родители Стива и мои пытаются помочь, но мы в этом упрямы. Не разрешаем. Нам по тридцать. Пусть откладывают на пенсию. Еще спасибо скажут.

      – Согласна. Это так странно вернуться сюда спустя столько лет и не чувствовать себя как дома.

      – Прости, но с твоей мамой это невозможно. То, что она сделала, было ужасно.

      – Жаль, она этого не понимает.

      Когда мы подъезжаем к дому, свет не горит. Значит, все спят.

      – Как в таком состоянии играть в женщину кошку? – шепчу Эшли, тихо выбираясь из машины. – Мне словно снова шестнадцать, и я убежала на дискотеку. А теперь пробираться обратно надо.

      – А я говорила, оставайся у нас.

      – Спасибо за все ребята. Пока.

      – Мы приедем на обед и попрощаемся.

      – Окей. Доброй ночи.

      Стараюсь тихо закрыть дверь. И пробираюсь к двери.

      Преодолеваю вход, гостиную, ступаю к лестнице и точно, как в школьные времена, свет загорается за моей спиной.

      – В семнадцать ты была такой же шумной Харпер.

      Все тело замирает, и также отмирает.

      Я оборачиваюсь и вижу маму в халате, сидящую в кресле.

      – Надеюсь, что ты не станешь читать мне лекции как в семнадцать?

      – Нет. Для них ты слишком взрослая.

      – Я для многих вещей уже повзрослела, мама. Публичного унижения, например.

      Она опустила голову и тронула рукой свое лицо, прикрывая его. Поэтому я прошла в гостиную и села на диван.

      – Что с нами произошло, ма? А какой момент я стала врагом.

      – Харпер, – воскликнула она ошеломленно.

      – Что? Ты меня будто презираешь. Ты хотя бы знаешь, каких высот я достигла своим трудом и упорством?

      – Могу только догадываться. Но я не презираю тебя, дочка… Я беспокоюсь.

      – Нет. Это что угодно, но не беспокойство.

      – Мы не можем даже поговорить спокойно пять минут.

      – Это не так и мне жаль, что ты стала думать, что это факт.

      – Мне не приходится думать. Так считают многие. А я лишь пытаюсь понять, почему я должна жить так, как ты, Кейтлин и другие, кого ты боготворишь. Я Харпер, мам. И у меня свое мнение, свои взгляды на многие вещи.

      – Все так милая, но… Я за тебя переживаю. Тебе тридцать Харпер. Да ты с характером гораздо более сильным, чем Кейт или же у меня, но время не стоит на месте.

      – Думаю, что я заметила это, когда праздновала свое тридцатилетие в августе.

      – Ты меня не слышишь, – ее тон становится выше, и разговор скоро превратится в очередной скандал, поэтому спешу его завершить.

      – Я бы хотела слышать тебя. Слышать, как ты гордишься мной,