Таинственные истории, случившиеся с обычными людьми. Елена Хаецкая

важно объяснял старик.

      Девочка смотрела в телескоп, покусывая нижнюю губу. Видно было, что она впитывает впечатления.

      – Ну, впилась! Дай и другим посмотреть! Хватит уж!.. – крикнула тетка из числа приезжих. Ей вдруг стало завидно.

      Девочка никак не отреагировала.

      Старик произнес еще строже:

      – Каждый увидит.

      Когда девочка спускалась с лесенки, лицо у нее было ужасно задумчивое.

      Тетка вскочила, чтобы быть непременно следующей, но ее опередили. Вильнув крепкими бедрами, женщина с брошкой подошла к телескопу. В звездном зале стало темно, как будто туман ухитрился проникнуть и туда. Затем сквозь отверстие в потолке блеснула синяя молния.

      – Что-то с электричеством, – невозмутимым тоном объявил старик. И потопал в своих валенках разбираться – что именно.

      Свет загорелся, и почти сразу же разошелся туман. Старик явился, всунулся в звездный зал, поморгал и сказал:

      – Нет, электричества не надо. Пойду выключу.

      И снова вышел.

      Маюр медленно протирал снятые очки двумя пальцами. Водрузил их на нос. Ему было грустно, и он сам не понимал – почему.

      Неожиданно его пронзила дрожь: женщина и ее спутники исчезли. Все трое. Их больше не было в звездном зале.

      Маюр вскочил, чтобы снова бежать, но тут он заметил на полу, возле телескопа, нечто блестящее. Он поскорее бросился к лестнице и еще успел услышать возмущенный вопль тетки:

      – И этот без очереди лезет! Интеллигенты!

      Брошка лежала возле лестницы, совершенно холодная, с горящей голубой звездочкой. Маюр схватил ее и выскочил из зала. В коридоре он столкнулся со стариком, который погасил электричество и направлялся обратно к телескопу.

      – Не будете смотреть? – осведомился старик.

      – Я уже… увидел, – сказал Маюр, задыхаясь.

      – Дело хозяйское, – сказал старик. – Чтоб потом без претензий.

      И удалился.

      Маюр сжимал брошку в кулаке, а кулак держал в кармане. Он вышел из планетария и снова увидел праздничный осенний день. Что-то от первомайской демонстрации было на аллее Александровского парка. Много красного и синего, много музыки и ожидания. Такие дни случаются иногда в начале осени.

      Возле горки со швейцарскими часами стояла машина. Большая черная иномарка. Маюру такие не нравятся. Машина дважды моргнула фарами, затем ее матовое окно беззвучно уплыло, и появился заказчик. Он молча смотрел на Маюра, и тот приблизился к автомобилю.

      – Готово? – осведомился заказчик.

      – Да, – сказал Маюр.

      Твердый сверток очутился у Андрея Степановича в ладони.

      – Гонорар, – пояснил заказчик.

      Андрей Степанович чуть покраснел. В пылу погони за брошкой он совершенно забыл о деньгах. Ему почему-то казалось, что важно вернуть саму вещь, а не выручить за нее сумму.

      – Вы знали этих людей? – спросил Маюр у своего клиента.

      Тот взял брошку и некоторое время рассматривал ее. Затем вздохнул.

      – Да, –